– О чем вы? – прозвучал голос Чжу Цзаня где-то позади. – Разве речь шла не обо мне? Куда-то вас не туда занесло.

Договорив, он бросил взгляд на глав двух инстанций.

– Что-то некоторым господам совсем все безразлично.

Чего-чего? Начальник Ревизионной палаты прищурился, и глаза его словно остекленели.

Шилан [11], пришедший на судебное разбирательство от имени военного министра, выглядел мрачнее тучи, а стоявший по другую сторону Лу Юньци казался озадаченным. Он замахнулся и ударил по столу.

Отряд Цзиньи-вэй немедленно отступил.

Люди Военного министерства тоже попятились назад.

Присутствующие в судебном зале выглядели растерянными, один лишь Чжу Цзань улыбался.

– Продолжаем, – Тань Сун ударил молотком. – Карта столицы продается за деньги, и она уже попала к цзиньцам. Это огромная угроза для нас. Наследник Чжу, как командир, занимающийся обороной нашей страны, разве ты не понимаешь, что это значит?

Улыбка сошла с лица Чжу Цзаня. Он шагнул вперед.

Когда он не улыбался и выражение его лица принимало серьезный вид, то выглядел кровожадным.

Начальник Ревизионной палаты и раньше встречал зловещих персон, но именно сейчас не выдержал и отошел чуть назад.

Аура человека, который убивал на поле боя, кардинально отличалась от того, кто постоянно убивает из мести или занимается грабежом. Эта свирепость выходила на совершенно иной уровень.

– Господин, как раз потому, что я управляю войсками, мне прекрасно понятно, что делать можно, а что нельзя, – заговорил Чжу Цзань. – На этой карте отмечены только те места, где можно развлечься, поесть и отдохнуть. Она совершенно не связана с обороной города, на ней не указаны ни императорский дворец, ни прочие правительственные учреждения. Точных измерений никаких там нет. Да ее вообще картой даже считать нельзя, в руках любого солдата она будет бесполезна.

Тань Сун нахмурился:

– И все равно это карта столицы, и она уже у цзиньцев…

Чжу Цзань скривил губы и прервал его слова усмешкой.

– Да, карта демонстрирует великолепие столицы. У цзиньцев точно слюнки потекут от одного лишь взгляда на нее, – согласился он. – Днями и ночами они будут думать о пышности нашего города и его прекрасных пейзажах. Это точно доведет их до безумия.

– Разве это не то же самое, что скормить жирное мясо охотничьей собаке? – усмехнулся кто-то из Цзиньи-вэй.

Чжу Цзань медленно перевел на него взгляд.

– Существа одной породы прекрасно понимают друг друга! При виде чего-то хорошего ваша первая мысль – схватить и сожрать.

Этот тип ругается без бранных слов!

Люди Цзиньи-вэй так разгневались, что повытаскивали мечи из ножен.

Солдаты Военного министерства по другую сторону тоже вооружились.

– Вы чего творите? Что за самосуд?

– Это вам не зал допросов в Бэйчжэнь Фусы!

Совсем не похоже на судебное следствие под началом Ревизионной палаты!

Окинув взглядом противоборствующие стороны, которые снова чуть не затеяли драку, Тань Сун вздохнул.

– Тишина в зале! – Он гневно стукнул молотком.

– Назад все! Слушайтесь господина! – следом за ним выкрикнул шилан.

Лу Юньци изменять себе не стал и снова ударил по столу.

Обе стороны вновь возмущенно разошлись.

– Именно, сначала задавайте вопросы по делу, не нужно соскакивать с темы! – вновь улыбаясь, пролепетал Чжу Цзань.

Это ты каждый раз с темы соскакиваешь!

Начальник бросил на него взгляд и глубоко вздохнул:

– Наследник Чжу, коль уж ты знаешь, как это привлекает цзиньцев, как ты мог…

– Привлекает? – снова перебил его Чжу Цзань. – И что с того? Великая Династия Чжоу процветающая и богатая. Почему мы должны это скрывать? Пусть и цзиньцы, и весь мир об этом знают!