Суетливость женщин, кипящие кастрюли, вздымающийся пар, стук посуды, негромкие крики и ароматные запахи готовящейся еды – все это так напомнило мне кухню детдома, на которую нас ссылали отрабатывать провинности, что я истуканом замерла у входа.

– Новенькая? – выдернула меня из мыслей пожилая женщина. – Тебя Мора прислала?

Кивнула, не став опровергать это предположение.

– Я Ведера, главная кухарка. Мой руки и приступай к нарезке мяса. Мирина все покажет, – взмахнула рукой в сторону одной из приветливо улыбнувшихся мне женщин.

– Ты рано. Неужели парни так быстро выдохлись? Эх, ослабели рейттары не то, что в наши времена, – с горьким вздохом проворчала увенчанная сединами женщина. – Вот помню я, когда не попала в принцессы, так первую же ночь провела сразу с четырьмя. Ох, что это были за мужчины. Не выпускали из постели до ночи. А нынешняя молодежь? Всунул, вынул и пошел… тьфу…

Я даже споткнулась. Будь я невинной девицей, непременно покраснела от этого разговора, но жизнь в современном обществе рано лишает девичьего смущения.

– Да не смущайся ты так, – неверно истолковала мою заминку Мирина, споро нарезая мясо. – Трубила всегда такая. А тут нравы много свободнее, чем в Тойнто. Никто не станет тебя осуждать и спрашивать. Голодная, поди? На, перекуси, – в руки мне легла тарелка с кусочками мяса, ломтем хлеба и какой-то необычной вареной крупой.

Съела я все быстро, прислушиваясь к обсуждениям и разговорам, начала резать мясо, присматриваясь к тому, что плохо лежит.

– Тут неплохо живется. Никто ни к чему не принуждает, но рейттары умеют убеждать. Зато всегда сыта и одета будешь.  Я вот замуж вышла, – улыбнулась она, прерывая свою речь, чтобы взлохматить кудри вбежавших темноволосых мальчишек.

– Мам, мам, а Фергюс сказал, что золотую тоже поднимут в полет. А можно нам посмотреть? – весело крутясь на одной ноге, нетерпеливо затараторил младший мальчишка.

– Мал еще на такое непотребство смотреть, – осадила его резким окриком одна из женщин, усаживая мальчишек за стол и ставя перед ними миску с выпечкой и чашки с белым, похожим на молоко напитком.

– Мам, а она правда из того самого предсказания? – спросил задумчивый старший, беря в руки булочку.

– Из какого такого предсказания, сынок? – удивилась Мирина.

– Ну, той сказки, где золотая вернет силу и величие рейттар, очистив мир от рупантари?

– Ой, что ж это деется, – запричитала, всплеснув руками Трубила. – Бедная девочка. Такая молоденькая и совсем хлипенькая. Ее же наша Прынцесска загрызет за самцов. Да, и те перегрызутся за нее и ей точно придется бежать к преобразившимся, только чтобы скрыться от гнусных посягательств.

На мгновение в кухне стихли все разговоры, словно сказанное старухой встревожило всех женщин, в глазах которых застыл укор и жалостливое сочувствие, пока тоненький детский голосок разорвал установившуюся напряженную тишину:

– Мам, а что такое «гнусых посявательств»?

Все рассмеялись, со смехом сбрасывая напряжение.

– Вырастешь – узнаешь, – ответила женщина, что устраивала детей за столом, легонько тукнув мальчишку пальцем по носу.

– Ба, а ведь нельзя две самки поднимать в один полет, – уверенно заявил старший мальчишка и смутившись под выжидательным взглядом поспешно добавил: – Так папка Картеру говорил. Я слышал.

– Все то вы слышите, все то замечаете, – проворчала женщина: – Потому что это день триумфа самки. Вот ты бы вышел из турнира победителем, тебе оказывают почести, вручают награды, а тут появляется мальчик и говорит, что он ничем не хуже. Что ты сделаешь?

– Врежу, – пожал плечами мальчишка с полным ртом.