28 декабря я приехала в интернат. В компании девочек Наташу я определила сразу. Уж очень похожа на Таню и Алесю. Наташа посмотрела на меня своими чёрными, колючими глазками и, чуть прихрамывая (я тогда ещё не знала причину), уверенно прошла и села в предложенную машину. Приехав к нам домой, так же уверенно прошлась, со всеми познакомилась, оценивающе посмотрела на всех своими пронизывающими и всего лишь чуть-чуть настороженными глазами. Четыре пары восторженных и любопытных глаз Тани, Алеси, Димы и Жени жадно следили за каждым её движением, и они не знали, как к ней подступиться. Первое время Наташа не могла запомнить, как зовут сестёр. Несколько раз я слышала от неё такие фразы: «Слушай, сестра, я опять забыла, как тебя зовут?» или «Тебя Таня зовут или Алеся?..». Звучало это смешно, но только вот смеяться по этому поводу совсем не хотелось… С появлением Наташи в нашем доме прибавилось сюжетов и смешных, и грустных. Как мы и договаривались, Алеся уступила Наташе свою кровать, а сама расположилась на новой раскладушке рядом. И всё, казалось бы, замечательно, но в первую же ночь Алеся раскладушку сломала. Грохота, и шума, и смеха было на половину ночи, пока починили, всё наладили да ещё напуганную Алесю успокоили. За завтраком Женя и Дима подшучивали над Алесей: «Как это ты умудрилась сломать совсем новую раскладушку?». Наташа важно посмотрела на всех и сказала: «Вы что, не видите, она же здоровенная кобыла, потому и сломала». Бедная наша Алеся, услышав это, вскочила и, с грохотом бросив посуду, с воем побежала в ванную комнату рыдать. Наташа продолжала спокойно завтракать. Я попросила Наташу извиниться перед Алесей и не обзывать, не оскорблять никого, так как у нас в доме так принято. Наташа извинилась, но продолжала в том же духе. За десять дней Алеся кем только не была, и каждый раз, услышав очередную реплику от Наташи, она впадала в истерику. Успокоившись, Алеся снова ходила по пятам за Наташей, называла её своей маленькой сестричкой, бесконечно плела ей разные косички, стирала и гладила её одежду, читала ей книжки, водила гулять на улицу. На первом этапе знакомства сестёр можно было сказать, что Наташа для Алеси сестра, ну или почти сестра. А вот Алеся для Наташи – обычная девчонка. Было ясно, как день – у Наташи абсолютно не сформированы родственные чувства, родственные отношения. Да и как они могли сформироваться? Ведь она не только не видела своих сестёр, она даже не знала об их существовании. Тоскливо было наблюдать за Алесей. За десять дней общения с сестрой она так и не дождалась хотя бы чуточку теплоты от Наташи. Ей очень этого хотелось. Частенько от Наташи мы слышали такие фразы: «Мой интернат и мои итальянские мама и папа…». Я особого значения этим словам не придавала, так как в Италии в гостях были и Алеся, и Таня. Ничего, кроме разочарования, они оттуда не привезли. А как жила все эти годы Наташа? От неё самой было узнать сложно. Девочка с серьёзной задержкой в развитии, мизерным словарным запасом. Ей слож- но правильно высказать свою мысль, построить предложение, она не знает таблицу умножения, не понимает время. Укладываясь спать, она периодически с пальцем во рту укачивала себя (результат длительной неподвижности в младенчестве и отсутствия тактильного контакта). Но, несмотря ни на что, Наташа держалась уверенно. В чём же всё-таки дело? Я не могла ответить себе на этот вопрос. А какой удивительный способ самозащиты она нам всем периодически демонстрировала! Если кто-то из детей к ней приближался, и ей казалось, что её могут обидеть, она включала такую звуковую сигнализацию, что к ней сбегались все её спасать. В очередной такой сигнал SOS я бежала из кухни, Алеся из детской комнаты, Дима из коридора в зал, где была Наташа. Посреди комнаты стояла Наташа, а рядом с ней Женя хлопал своими длинными ресницами и, ничего не понимая, смотрел на Наташу и на нас всех. Когда я спросила «Наташа, что случилось?», девочка спокойно ответила: «Да ничего, я просто подумала, что этот Женя сейчас дёрнет меня за волосы…». Обескураженный Женя от возмущения не знал, как объяснить, что он совсем ничего не хотел, он просто к ней подошёл. Глядя на всё происходящее, я искренне радовалась за Наташу – она умеет себя защищать, даже когда это и не очень-то нужно. И совсем не важно, её научили этому в интернате или её итальянские мама и папа. Главное, что это работает и очень даже помогает ей в жизни. И всё же меня интересовал вопрос, как у Наташи могла сформироваться уверенность в себе и вполне нормальная самооценка? Все точки над «и» расставил звонок из Италии. Итальянские мама и папа Наташи перед Новым годом позвонили в интернат сообщить, что в очередной раз забирают Наташу на зимние каникулы к себе. Когда им сообщили, что Наташу уже забрали на каникулы, они были очень напуганы. Как?! Ведь Наташу никогда, никуда и никто, кроме них, не забирал. У них была информация, что у Наташи нет родственников вообще. Им сообщили наш номер телефона. Наташа, поговорив с мамой и папой по телефону, передала трубку Тане, она как раз была у нас в гостях. Таня разговаривала очень долго, притом на итальянском языке. Я была очень этому удивлена. Потом, выслушав рассказ Тани и проанализировав всё, что я услышала, я всё поняла. Оказалось, у Наташи была очень серьёзная травма – она долго не могла ходить. С четырёх лет её к себе забирала итальянская семья на летние и зимние каникулы. Но не просто в гости, они её лечили и, конечно, воспитывали. Благодаря им Наташа, несмотря на свои болезни, чувствует себя так уверенно. Как всё-таки важно жить и знать, что где-то, даже не совсем рядом, есть люди, которые помнят о тебе, любят тебя, ждут встречи и в трудный момент обязательно тебе помогут!