– И как тебе?

– А у тебя как зайчик отбивает дробь: «тук-тук-тук-тук!»

– Это, наверное, потому что я замерзла, – ответила Аня, улыбнувшись.

Но тут Антон увидел, что девушка и вправду дрожит, и понял, что «массированную атаку пора сворачивать». Он и так продвинулся очень далеко и если чуть переборщить, то…

Он поднял на неё глаза, и они поцеловались, нежно прижавшись друг к другу.

– Ты очень хороший, добрый. У нас всё будет. Обещаю тебе, – сказала девушка, когда Антон уходил.

– Ань, а когда в следующий раз пересечемся?

– На следующей неделе. Да! Я думаю, в четверг. Приходи, но прошу тебя, не надо больше цветов.

– Это почему?

– Не хочу смотреть, как они умирают. А потом их надо выкидывать, как мусор или как старый веник.

На следующий день Антон уже хвастал первыми результатами атаки на «неприступную».

– Ну и как тебе Среда? – спросил своего друга Матвей.

– Вообще цитадель! Максимум, что удалось за полгода, это поцеловать в щечку пару раз. Не давалась… вообще! Но вчерашняя методика оказалась верной. Ты молодец, правильно всё подсказал.

– Таки пала или нет? – лениво поинтересовался с другого конца Серый.

– Кто?

– Крепость, «цитадель»?

– Нет, пока только идут переговоры о сдаче. Но это было нечто! Каждый шаг под огнем, пригибаешься. Идешь, петляешь. Перебежками, в общем.

– Ну, бартан, желаю удачи! – посмотрел на него с завистью Сергей.

– Книг у неё дома… Я в жизни столько книг не видел.

– Умная, наверное?

– Нет. Тут другое. Половина книг из той литературы, что в жизни не раскрыл бы.

– Философия, что ли? – Презрительно спроси Серый.

– Хуже. Сатанизм. Причем настоящий, отборный, фирменный. Имена одно к другому. Дьявол, черти, ужасы… Целая полка романов ужасов. Эверс, Лавкрафт, Блох. Впервые увидел все тридцать томов Кинга в одном месте!

– Слушай, старик, ты, наверное… – затянул Сергей.

Прозвенел звонок, и ребята увидели Звягинцеву в потоке народа, направляющегося в классы. Она шла, погруженная вся в себя, словно медитирующая. Девушки из параллельного класса, поймав взгляд Антона на Аню, начали перешептываться. Тут Звягинцева подняла глаза и, увидев Антона, нежно улыбнулась. Юноша попытался сделать шаг вперед, но девушка испугалась и резко ускорила свое движение в сторону аудитории, а две девчонки из того же класса, в том числе высокая блондинка, просверлили Аню злобными взглядами. Звягинцева прошла мимо, но дернулась, слово почувствовала агрессию своих сверстниц на себе.

– Ну-у-у, друг, что могу тебе сказать… – потянул Сергей, – Сила! Ты взялся за такую крепость.

– Тоша, а «оно» надо тебе? – внезапно спросил Матвей.

– А тебе, что, завидно?

– Нет, просто Среда… Она не совсем в реале. Да и это её увлечение злыми стихиями, чертями и сатанизмом…

– Выветрится, когда подрастет маленько! – отмахнулся Антон, но словно сам не поверил в свои слова. Он проводил глазами девушку и увидел, как Аня вошла в аудиторию одна из последних. – А откуда у неё кликуха эта, «Среда»?

– Да пошло так… – ответил Матвей, – ты, кстати, не обозвал её случаем Кристиной Риччи?

Спустя месяц Антон снова сидел в ванне у Ани, а она терла пальцами голову.

– Ну ты, давай полегче, а то не трёшь, а выдираешь!

– Терпи! Я хочу, чтобы ты был чистым. А голова – это самое важное у любого мужчины.

– Голова?

– Конечно, а ты что подумал?

Она натирала голову юноше бальзамом и одновременно осторожно разглядывала его наготу. Широкая шея, покатые плечи, ровная спина трапецией, красивые грудные мышцы и маленькие сосцы. Ниже шел идеальный пресс в виде восьми аккуратных кубиков, затем – ноги, колени, стопы и ещё «это». Поначалу Аня боялась смотреть на «это», но потом успокоилась, тем паче, что мальчик совершенно не возражал и вел себя как истинный джентльмен. У Антона было красивое, как у атлета из Древней Греции, тело. Аня наслаждалась, разглядывая полную наготу своего друга, сама удивлялась тому, сколько положительных эмоций она получает от этого. Затем её друг вставал и вытирался сам, а девушка передавала ему халат и плавки.