Они спорили весь вечер, но Аня настояла на своем.

14 апреля на «день рождения» Игоря Сергеевича Звягинцева как и всегда бывало в прошлые годы пришли его старые боевые друзья: Олег Иванович Токманцев, полковник милиции, Семен Владимирович Сухоруков, генерал-лейтенант внутренних войск и Надежда Юрьевна Колосова – подполковник таможенной службы. Алина Станиславовна испекла большой пирог с вишнями и миндалем. Горячим блюдом была горбуша с картошкой, баклажанами и тушеными овощами. Аня занималась салатами, нарезала овощей, сыра и колбасы, и разносила все это на стол, бегала, бегала и бегала. На столе стояли бутылка французского коньяка, которую поставил Семен Владимирович, а рядом бутылка красного полусухого испанского вина для дам и апельсиновый сок для «ребенка». Когда расселись, то поздравили «именинника», затем выпили молча, не чокаясь в его память и всех других ушедших товарищей. Затем перешли к общим разговорам. За столом говорил в основном Олег, он разливал и двигал тосты. Внезапно его перебил старший по званию:

– Игорь был непростой человек, сложный, часто вспыльчивый, – говорил Семен Владимирович, – но он всегда говорил правду. И мне и другим. Точно и по существу.

– Да брось! Он был прекрасным парнем. Он тогда с Надюшей под Шатоем три дня провел в окружении «чехов», ни слова никому не сказал, – заметил Олег.

– Я не об этом. Я о том, как мало в наше время сильных парней. Таких как Игорь. Таких как Иван Игнатенько, таких как Эдик Фиршман, да и многих других…

За столом мог возникнуть спор, а Аня вспомнила про себя историю, которую рассказывала ей мать, как отец резко ответил Семену Владимировичу в свою первую командировку в Чечню, и как вся его карьера повисла после этого. Аня грустно усмехнулась. затем она внезапно обратила на себя внимание:

– А я скоро еду на раскопки!

– Куда? – изумился Олег.

– В Порхов, это Псковская область. На места боев.

Все сильно удивились и начали обсуждать это «необычайное» событие. Алина Станиславовна объяснила, как долго отговаривала «ребенка» от этого мероприятия, но, к сожалению, не смогла уговорить. Аня улыбалась, не встревая в дискуссию и вскоре убежала за горячим. В это время Семен заметил, что девочка сильно выросла, а Олег поинтересовался, кто инициатор идеи «раскопок». Мама ответила, что некто Рашид, доктор наук.

– Это… не Муратов случаем? – подозрительно спросил Олег.

– Я не в курсе. А что с того?

– Кто такой Муратов? – поинтересовался Семен.

– Один шибзик. Копает и продает. Я его вел пять лет назад, но он отбрыкался.

– По какой статье?

– Да нет, там статьи не было, так подозрение только. Контрабанда. Передал дело Шуманову, а тот слил.

– Думаешь, что напрасно? – спросил генерал.

– Думаю, что да. Напрасно. Очень скользкий тип. Хитрый. Аньке не стоит ехать.

– У Шуманова какой был позывной?

– У Шуманова – «Дальний», у меня – «Соловей» и у Игоря – «Чернокнижник». Все втроем служили. Только Володька ушел сейчас во внутренние и с концами.

– Да, я знаю. Сколько лет сейчас Ане?

– Шестнадцать. Вырос ребенок…

– Ну, Муратов, если пальцем её тронет, даже мокрого места не будет, – заметил Семен.

– Если это конечно он. Да… Думаю не тронет! Ане нечего бояться.

Затем разговор перешел на другие темы, и Надежда спросила, чем сейчас увлекается Аня?

– Ничем, книжки читает и только, – ответила мама.

– А балет уже нет?

– А балет уже всё. Прошло.

– Как же так? У неё были такие способности. Её ставили первой в группе?

– А теперь уже нет, сказала, что ей это не интересно. Не хочет. Не понравилось. Но я молчу.

Когда Аня вернулась, Надежда стала расспрашивать её про балет и про увлечения. Аня сначала отвечала спокойно, а потом вспылила: