— Через час поедем в город, — сообщает мне Сара.

— Я обещала встретиться с Симоном, — говорю сестре, отвернувшись к окну, чтобы скрыть стыд в глазах.

— Воу-воу, кто эта девушка, скажите мне? — весело комментирует мои слова Яна. — Нет, вы скажите мне, кто она? Где наша святая Аврора?

— Ян, — смущаюсь пуще прежнего. — Это просто дружеская встреча.

От сказанного становится смешно даже мне. Но Симон дал обещание, что не прикоснётся ко мне и не склонит ни к чему неприличному.

— У вас с Филиппом какие-то проблемы? — спрашивает Сара, подойдя ближе и развернув меня за плечи.

Она всматривается в мои глаза и, кажется, всё понимает без слов.

— Я не хочу говорить о нём. Давайте забудем его до конца отпуска, — прошу их с болью в голосе.

— С радостью, — махнув рукой, Яна уходит в ванную комнату. — Я готова забыть о нём навсегда, — говорит громче, чтобы мы обязательно услышали её.

Хуже Сары к Филиппу относится только она. И если Сара ради меня более сдержана с Филиппом, то подруга никогда не скрывала своего призрения к нему.

— Он тебя обидел? — сестра продолжает обеспокоено следить за мной.

— Он меня разбил, — шепчу еле слышно, чтобы услышала только Сара. — Но я правда не хочу говорить о нём. Это причиняет мне боль.

Сестра не настаивает. Молча обнимает меня и целует в щёку. Я знаю, что она проживает мою боль, как собственную. Она давно подозревает, как тяжело мне в отношениях с Филиппом. Я изо всех сил старалась скрыть это от неё, но больше не могу. Нет сил.

— На свете найдётся с сотню достойных парней, которые будут готовы носить тебя на руках. Пора избавиться от токсичных отношений, пока не поздно, — говорит и отпускает меня.

Я ничего ей не отвечаю. Но полностью с ней согласна. Понимаю, что лучше быть несчастной в одиночестве, чем в отношениях с тем, кто любит другую.

Эмоционально истощенная я прохожу к своей постели, ложусь и закрываю глаза в надежде вздремнуть хотя бы немного, чтобы не проживать ту боль, что обжигает меня изнутри.

***

— Аврора, — доносится до сонного сознания голос сестры.

Я с трудом открываю глаза, чтобы взглянуть на неё.

— Ты не опаздываешь на встречу с Симоном? — спрашивает она, впопыхах собираясь.

Я смотрю на часы и понимаю, что опаздываю уже на двадцать минут. Резко вскакиваю с места. Спешно переодеваюсь в более красивый купальник, надеваю простое белое платье и, попрощавшись с девочками, выбегаю из номера.

Только спускаясь в лифте, я осознаю, что прошло около получаса, и меня давно никто не ждёт внизу.

— Ладно, — досадно поджимаю губы, смотрясь в зеркало. — Поеду с девочками гулять. Так даже лучше, — успокаиваю себя.

Доезжаю до первого этажа, выхожу в холл, прохожу вперёд и впадаю в ступор, увидев Симона. Он сидит на диване и ковыряется в телефоне. Решаю подойти к нему, хотя внутри чувствую себя виновато за опоздание.

Заметив меня боковым зрением, парень отрывается от телефона и смотрит в мою сторону. Улыбнувшись, убирает его в карман и встаёт мне навстречу.

— Прости, что заставила ждать.

— Глупости. Красивое платье, — делает комплимент, пройдясь по мне оценивающим взглядом.

— Не сердишься? — я удивляюсь его спокойствию.

Он смотрит на часы.

— А должен? — хмурит брови. — Из-за тридцати минут?

Я оставляю его без ответа, поняв, что мои переживания напрасны и даже нелепы в его глазах.

Так странно. Я привыкла выслушивать в свой адрес рой неприятных слов и ругательств от Филиппа за пятиминутные опоздания. Поэтому я всегда старалась выйти на встречу к нему заранее. Мне легче было самой подождать его, лишь бы не слушать лекцию о том, какой «медлительной идиоткой» я являюсь. И сейчас становится не по себе от мысли, что я столько лет потратила на обречённые отношения. Что позволяла вытирать об себя ноги. Позволяла человеку внушать себе, что я заслужила его гадкое отношение. Я ведь и в самом деле была уверена, что не достойна лучшего. А в какой-то момент и вовсе перестала верить, что в современном мире бывает как-то по-другому.