Эта мысль приятно щекочет мои нервные окончания, и я вдруг расплываюсь в улыбке. Обвиваю шею Симона, снова закрываю глаза и представляю, как где-то со стороны за мной наблюдает Филипп и злится. Очень сильно злится. Это раскрепощает, заставляя мои движения стать ещё более раскованными.

— Кажется, твоя старшая сестра недовольна тобой, малышка, — неожиданно усмехается Симон и на миг отрезвляет меня.

— Она наблюдает? — спрашиваю, боясь посмотреть в сторону нашего стола.

Симон кивает мне в ответ, и мои ноги становятся ватными. Филиппа здесь нет. Здесь есть только моя сестра, которая смотрит на то, как я развратно танцую с малознакомым парнем.

— Мне нужно подышать свежим воздухом, — выдаю я и, вырвавшись из его рук, торопливо ухожу на выход.

Оказавшись на свежем воздухе и в относительной тишине, я поднимаю голову к небу и неожиданно для самой себя начинаю истерично смеяться. То ли от того, что мне хорошо, то ли потому, что ужасно плохо.

— Куда ты убежала одна? — ко мне подходит Симон.

Я опускаю голову и смотрю на него. И встретившись с ним взглядом, я резко перестаю смеяться. Что-то в его глазах глубоко цепляет меня, и внутри просыпаются сумасшедшие чувства и желания.

Я хочу попробовать на вкус другого мужчину. Поцеловать его. Очень сильно.

Боже, как же я пьяна…

Словно прочитав мои мысли, он подходит ко мне и, запустив руку в мои волосы, впивается жарким поцелуем в губы. Я теряюсь от неожиданности, зажимаюсь и сначала хочу отстраниться от него. Но быстро сдаюсь под натиском странных чувств. Поцелуй с ним сладок и разжигает кровь. Он волнует и заставляет все конечности мякнуть. Заставляет меня пьянеть сильнее алкоголя. Мне хочется ещё и ещё.

Симон отрывается от меня, берёт за руку и ведёт вдоль берега туда, где безлюдно и нет фонарей — лишь лунный свет.

— Что мы творим? — сквозь нервные смешки спрашиваю его. — Почему уходим от клуба?

Пройдя ещё немного, он останавливается и припечатывает меня к дереву, которое царапает спину. Но эта боль доставляет мне удовольствие.

— Чтобы ничьи взгляды не смогли нам помешать насладиться друг другом, — произносит с диким кайфом, отрывает меня от земли, вынуждая обхватить его бёдра ногами, а шею — руками.

Я охаю от неожиданности. Скорость происходящего ошеломляет, а губы Симона снова растворяют меня в поцелуе. Я обезумела, раз позволяю случится подобному. Но мне будто жизненно необходимо совершить что-то бездумное.

В мыслях крутятся Филипп, Рая, его любовь к ней и отвращение ко мне. Я ненавижу его, ненавижу всем сердцем. И чем больше ненависти зарождается в груди, тем сильнее я хочу, чтобы Симон не останавливался. Хочу заглушить эту ярость в себе. Отомстить, растоптать, унизить. Попытаться хотя бы немного возместить ущерб своего разбитого сердца.

Когда руки Симона скользят под платье и отодвигают лоскут трусиков в сторону, я начинаю протяжённо стонать, понимая, что обратной дороги нет. Я вся горю от желания и мести. Мне плевать, что будет дальше, плевать, что будет думать этот незнакомец. Я хочу знать, что ещё в силах давать сдачи, когда обижают. Тем более, когда обижает самый любимый человек.

3. Глава 2

POV Симон

Как изголодавшийся зверь я впиваюсь в губы этой знойной красотки и начинаю целовать её с жадностью и грубостью. Сминаю её ягодицы, грудь, всё тело.

Какая она ахуенная. И так напоминает мне её.

Меня словно отбрасывает на несколько лет назад, в годы, когда я был в первый и в последний раз очарован и влюблён. Когда крышу сносило от одного лишь взгляда на человека. И когда я увидел с утра эту девчонку на пляже, то сразу испытал те же чувства.