Пару часов мы проводим на берегу. До плавания так и не доходим, так как нас поглощает общение друг с другом. В основном говорит Симон, так как ему есть что рассказать: путешествия, увлечения, работа. Я же за разговором с ним осознаю насколько глубоко погрязла в болоте. Не помню, когда в последний раз чем-то увлекалась, где-то гуляла и путешествовала. Вся жизнь состояла из учёбы, встреч с Филиппом, из ссор с ним и страданий по нему. И рядом с Симоном до моего сознания доходит острая и режущая мысль — последние годы прошли мимо меня. Я утратила вкус жизни. И это отрезвляет и заставляет переосмыслить многое.

— Кстати, в каком городе ты живёшь? — интересуется Симон.

— В Ярославле.

— Серьёзно? — уголки его губ растягиваются в улыбке.

— Да, — отвечаю с лёгким волнением. — Есть кто-то из знакомых оттуда?

— Кто-то есть, — продолжает подозрительно улыбаться. — Вся моя семья. И большая часть друзей.

Его слова ошпаривают меня кипятком. Я отшатываюсь назад и смотрю на него испуганно.

«Что, если среди этих друзей есть Филипп?» — ужасом проносится в голове.

— Ты ведь рассказывал мне про Москву… Я думала, ты оттуда, — с трудом произношу в ответ.

— Основную часть времени я живу в Москве, так как там работаю. Но стабильно бываю в Ярике. Удивительно, что мы раньше не встречались.

Я не могу ему ничего ответить. Страх сковывает меня. Если они знакомы с Филиппом, если он узнает, что я переспала с другим… Боже, он уничтожит меня.

— Мне пора, — резко вскакиваю с места и начинаю дрожащими руками собирать сумку.

Симон останавливает меня, схватив за запястье.

— В чём дело? — спрашивает, нахмурившись. — Что тебя испугало?

— Ничего, всё хорошо. Просто пора обратно в отель, — стараюсь совладать с голосом и не выдать своего волнения.

Мысли сбивчиво пускаются в пляс, воображение рисует самый худший исход событий, если они с Филиппом знакомы. Боюсь представить, в какой ад превратит мою жизнь этот человек.

— Аврора, — он встаёт передо мной и смотрит прямо в глаза. — То, что было на пляже в ту ночь, останется между нами.

Сердце начинает судорожно стучать в груди. Дыхание перекрывает, и я смотрю на него как дура и не могу произнести ни слова. Мне страшно — это всё, что я сейчас понимаю. А от его проницательности становится ещё страшнее.

— То, что мы из одного города, ничего не меняет.

«Ты можешь знать Филиппа, ты можешь знать моих родных, друзей, братьев. Если хоть кто-то узнает, с меня три шкуры спустят.» — хочу сказать ему всё это, но слова комом застревают в горле.

— Ты как испуганный котёнок, — начинает смеяться и бесцеремонно обнимает меня, обвив шею одной рукой. — Не переживай ты, я не буду ходить по городу с плакатом о том, чем мы тут с тобой занимались.

Ему смешно, а меня продолжает трясти от своих мыслей и представлений.

— Обещаю молчать обо всём, — шепчет мне на ухо. — И про то, что было. И про то, что будет.

От его слов мурашки пробегает по телу. Я поднимаю взгляд на него и смотрю потерянно.

— Ничего не будет, — пытаюсь сказать твёрдо и уверено, но получается слабо.

— О, я себе этого не прощу, — смеётся и вновь крепко обнимает.

И его объятия удивительным образом успокаивают меня. Сама не понимаю почему, но я верю ему. Его голос, слова, прикосновения внушают мне чувство доверия. Я знаю, что это глупо и наивно, но Симон именно так влияет на моё сознание.

8. Глава 7

Общение с Симоном затягивает настолько, что я не замечаю, как соглашаюсь на прогулку с ним. За этот день мы успеваем прогуляться по городку, посетить фестиваль местной кухни и сходить на концерт неизвестной нам, но талантливой группы.