– А у вас есть марокканский пунш? – неожиданно спросил он.

Губы Синклера скривились в усмешке.

– Слава Богу, нет, – презрительно хмыкнув, ответил он. – Это же плебейский напиток.

Терри не нашелся, что сказать, и они двинулись к дому по узкой дорожке через ухоженную лужайку, окаймленную тенистыми буками и дубами. Герцог и Юджиния шли впереди, а Терри плелся за ними, понурив голову, как обиженный ребенок.

– Я часто вспоминаю нашу встречу на проселочной дороге, – промолвил Синклер.

– Да? – неудержимо краснея, произнесла Юджиния. – Честно говоря, я надеялась, что вы ее забудете, ваша светлость.

– Я никогда ничего не забываю, – заявил Синклер, и Юджиния недоверчиво посмотрела на него. – Из Джека выйдет прекрасный коневод, он умеет ладить с лошадьми, как никто другой.

Значит, речь шла о Джеке! Юджиния была разочарована этим обстоятельством.

– Я был бы счастлив взять его к себе на службу, когда он подрастет, – продолжал Синклер. – А какие планы строит ваш отец? Какое образование собирается дать Джеку? Насколько я знаю, сейчас ему дает уроки местный священник.

Юджинии показалось, что последнюю фразу Синклер произнес с легким пренебрежением, и она взвилась.

– Преподобный Кернен окончил Оксфорд, – заявила Юджиния, пытаясь защитить свою семью. – Он обучает Терри и вскоре начнет давать уроки близнецам.

Синклер передернул плечами, и это снова задело ее. Такое поведение можно было назвать грубым и непростительным. Герцог не отличался хорошими манерами, несмотря на то что являлся самым завидным женихом в Англии.

– Как вы думаете, ваш отец разрешит Джеку работать в поместье Сомертон?

Юджиния знала, что Джек счел бы работу с лошадьми за счастье и отец с удовольствием пошел бы навстречу сыну, если бы договорился с герцогом о хорошей оплате. Тем не менее она не хотела ничего решать за близких.

– Вы лучше сами спросите его об этом.

На лице герцога блуждала загадочная улыбка. Он как будто хорошо знал, о чем думает в этот момент его гостья.

Они немного помолчали.

– Я хотела бы извиниться за поведение отца, ваша светлость, – неожиданно произнесла Юджиния. – Он выпрашивал у вас деньги. Это некрасивый поступок. Надеюсь, вы не подумали, будто я с ним заодно. Уверяю вас, я ни о чем не знала. Я сказала отцу, чтобы он незамедлительно вернул вам десять гиней.

Синклер заглянул в ее зеленые глаза и чуть не утонул в них.

– Какие мелочи, – промолвил он, хотя и негодовал по поводу неприглядного поступка баронета. – Я с радостью взял Эрика под свою опеку, хотя мои садовники стонут от него. Козел проломал брешь в заборе, проник в огород и устроил там пир. Мы опасались, что у него будет заворот кишок от чрезмерно обильной трапезы, но ничего, он выжил. Как выяснилось, репа пришлась ему особенно по вкусу.

Юджиния едва сдержала смех.

– О Боже, – пробормотала она, прикрывая ладошкой рот. – Нам следовало бы заплатить вам за содержание Эрика, а вместо этого вам самому пришлось платить моему отцу.

– Вот именно.

Юджиния косо посмотрела на герцога, и его немного удивил этот неприязненный взгляд. Неужели он переступил какую-то черту? Синклер умел осадить человека и его обычно не волновало, что о нем подумают или как воспримут его слова. Но на этот раз ему почему-то захотелось, чтобы у мисс Бельмонт сложилось хорошее мнение о нем. Ему нравилось, когда она улыбалась, и более того, у Синклера возникало желание пофлиртовать с ней, хотя он понимал, что мисс Бельмонт ему не ровня.

– Хотите, я покажу вам дом? Вход в наши сады иногда бывает свободным, но моя матушка решительно не желает, чтобы толпы посторонних людей топтали грязными ботинками полы нашего дома, – промолвил Синклер и вдруг спохватился, сообразив, что Юджиния тоже принадлежала к категории посторонних людей.