Дальше, всё что помнил Айзек, это летящие куски снега, звук с хрустом рухнувшего в ущелье дерева, и слабый зелёный свет, где-то на той стороне.

Солнце медленно начало уходить за горизонт, ещё немного и лес погрузиться во тьму. Животные стремились укрыться в своих норах. Белки, попискивая уносили добытую пищу к себе. А хищники готовились к ночным вылазкам. Величественно и властно северные волки смотрели за уходящим солнцем и начинавшей бушующей зелёной вьюгой в дали. Вот одинокая ворона села на какую-то странную ветку. Ей повезло. Хоть и страшный ветер со снегом не давал нормально лететь, но кушать всё-таки очень хотелось. А тут пока ещё незамёрзшее мясо лежало слегка прикрытое снегом. Только она хотела приступить к трапезе как это нечто, зашевелилось, и странная ветка, сверкнув серебром чуть не снесла ей голову.

Медленно к Айзеку начало возвращаться сознание.

«Святые кобольды, я живой!» – первым делом, вернувшийся в сознание мальчик, прогнал противную ворону, которая хотела уже начать клевать его рассечённый череп.

– Проваливай, наглая тварь! Я ещё не помер! – крикнул он.

И тут же понял, что лучше бы, лишний раз не дёргаться. Его рёбра дико болели.

«Похоже перелом, или что там с ними ещё может быть? Как тяжело дышать, ещё рассечение от лба до виска, видимо досталось веткой от падающего дерева. В ушах звенит как в прошлый раз, когда меня чуть не сожрал волк, – только теперь рядом с ним не было папы, который мог спасти его, – ещё и ногу повредил, это очень плохо, – всё его тело ныло и отказывалось двигаться, но что ещё хуже, он начал замерзать! – главное не отключатся, лучше потерять ногу, чем сознание в лесу. Пока буду лежать в отключке, тело быстро остынет, и тогда точно помру здесь. Сколько я тут пролежал? Голова ватная, да зачем я вообще попёрся в этот лес?! И где я чёрт побери?! Я не помню, что бы хотя бы раз был в этом месте…»

С усилием воли Айзек встал, освободив своё тело из снежного плена. Он чувствовал боль, усталость и голод. Пока юноша пытался прийти в себя, солнце уже начало медленно скрываться за пиками заснеженных гор, мало того, что ночью из леса, выбраться могут не многие опытные лесорубы, да ещё и разгоралась буря, снежинки начали как будто резать его лицо маленькими ледяными клинками. Вытряхивая снег из варежек, он посмотрел на компас что был всё это время закреплён ремешком на руке, он очень быстро вращался почасовой стрелки. Вдруг Айзек вспомнил…

– Я пришёл сюда за магическим деревом, затем меня чуть не убила лавина, и вот я здесь… но в падении я что-то видел… Дерево зелёной вьюги! Я… я видел его! – произнёс Айзек, с трудом восстанавливая свои воспоминания.

Как будто в такт какой-то неизвестной ритмичной музыки буря усилилась, и снегопад теперь затмевал, и без того угасающий на горизонте свет. Ситуация была паршивая, что тут ещё сказать. Повреждённое тело, буря, и заканчивающийся световой день. Рюкзак мальчика разлетелся от удара, и он потерял добрую часть снаряжения, еды почти не было. С усилием он пытался хоть что-то разглядеть сквозь бурю, и было двинул вперёд, но нога отозвалась сильной болью.

– ААААЙ! Нет! Я не могу вот так просто умереть здесь! После того что я пережил, просто не могу этого допустить! – отчаянно закричал он, вознеся голову к чёрному небу, как будто обращаясь к самим титанам. Но, естественно ответом ему был воющий ветер, поток которого чуть не сбил Айзека с ног. Время шло…

Искра его жизни медленно угасала, вместе с последними лучами солнца. Он не знал, что делать. Руки опускались. Надежды не было. Юноша смотрел на последние лучики уходящего солнца, перед его глазами начали мелькать моменты. Как он впервые рассёк коленку играя возле дома в 6 лет. Как отец носил его на плечах показывая красоты здешнего леса в 8 лет. Как он получил свой топор, день рождение сестры, и как она была рада его самодельному кораблику из дерева. Планы на жизнь, волк, жаждущий крови, всё смешалось, и как будто каким-то сумасшедшим хороводом начало хаотично мелькать в затуманенном сознании Айзека. Скупая слеза, сформировавшись в углу глаза, скатилась возле носа и замёрзла на пол пути к губам.