Но она не позволяла себе ничего из этого. Не желала показывать своей слабости из-за уязвимой гордости. Чувствовала унижение и из-за него хотелось плакать.

Не сделала ни шага к лестнице. Не отвела взгляда от лица мужчины, усеянного морщинами и складками.

И это взбесило его ещё больше. Он глухо зарычал, этот звук зародился где-то в его груди. Его глаза вспыхнули неподдельной яростью. Видел на молодом, красивом лице упрямство и вспоминал о своем ничтожестве. Хотел сломать девушку, превратить её во что-то трусливое и жалкое. Ему казалось, что тогда он будет уверен – он полон силы. Он не жалкий старик, единственная ценность которого – деньги.

Эдита своей молодостью, красотой, умом и упорством будто кидала в него упрек. Упрек за старость, уродство, необразованность и скудность нрава.

Он вытянул руку вперед и схватил девушку за волосы на затылке. Сжал их в кулак, оттягивая. Эдита заскрипела зубами, зажмурив глаза из-за болезненных слез, не желая их демонстрировать.

Толкнул девушка. В руке осталась небольшая прядь темных волос. Девушка упала на колени, опершись ладонями в пол. Прическа растрепалась, волны волос падали на лицо. Ладони и колени обожгла боль.

Она подняла взгляд на мужчину, что стоял над ней.

В её глазах было что-то дикое, будто она животное, ещё слабое, но упорно демонстрирующее небольшие клыки, когда охотник загнал его в ловушку.

В её глазах была стойкость, не желание сдаваться. Презрение и гордость.

Иоханна обжог этот взгляд.

Он вновь схватил девушку за волосы и едва не тащил её за собой, поднимаясь на второй этаж, в её комнату. Она дергалась, царапала ногтями его руку. Шипела и рычала, оббивала колени об ступеньки.

Пыталась вырваться, но мужчина был сильнее.

Он втолкнул девушку в её комнату и громко захлопнул дверь. Схватил её за плечи, поднимая с пола. Эдита пыталась его пнуть, укусить и поцарапать. И это злило его ещё больше, а ещё почему-то возбуждало и будоражило.

Ему доставляло какое-то удовольствие, что она слабее, что она ничего не может противопоставить ему. Ему хотелось закричать в её лицо: «Видишь!? Я сильнее, ты зависишь от меня! Не смей меня презирать!».

Иоханн зарычал и бросил её на кровать. Девушка коротко вскрикнула, ударившись головой об дерево изголовья. Попыталась спрыгнуть с кровати, но перед глазами все поплыло и пошатнулось. Мужчина, будто позабыл о своем возрасте и физической слабости. Запрыгнул на кровать, оседлав девушку. Вцепился до синяков и кровоподтеков в её запястья, не позволяя царапать себя и бить.

Она дико рычала и безвольно трепыхалась. Смотрела горячими ненавистью глазами на его лицо. Волосы спутанными прядями падали на её лицо и на подушку. Сбились, от чего Эдита выглядела ещё более дико. Но почему-то, вместе с тем, ещё более прекрасной.

Иоханн дернул ткань на груди. Она затрещала под его рукой и разорвалась на лоскуты. Обнажилась крепкая девичья грудь, светлая кожа, совсем молочная.

Впалый живот и темная точка пупка.

Её грудь высоко поднималась в глубоких, судорожных вдохах. Мужчина болезненно сжал её, оставляя красные отпечатки своих рук и Эдита болезненно вскрикнула. Было унизительно и стыдно. Щеки горели, то ли от стыда, то ли от злости. А на глаза наворачивались слезы.

Слезы бессилия, унижения, злости, боли и ненависти.

Он разорвал подол её платья. Бросил ошметки ткани на пол, с силой раздвинул девичьи ноги. Кусал, щипал, тянул кожу. Будто хотел оставить больше следов, чтобы Эдита не смела забывать. Чтобы видела знаки своего унижения ещё несколько недель.

Практически завыла от боли, выгнувшись. Не сдержала слез и они крупными каплями покатились по щекам. Дернулась, пытаясь уйти от болезненного прикосновения и чувства оскорбления. Ей казалось, что там, внизу и внутри, все обжигает огнем. Что её клеймят, чтобы она всегда испытывала боль и помнила.