– Да, она у меня такая трусиха. С ней постоянно что-то случается, вот колесо пробила за час второй раз. То вот от испуга шарахается.

– Бабы за рулем – совсем беда. Ну, бывайте. – Тот, что назвался Валерой, бодро зашагал к своему пыльному «Патриоту», обернувшись, махнул рукой и уехал.

Все это время Ян прижимал девушку к себе. Она не сопротивлялась и так идеально подходила под него, словно совпали два кусочка мозаики – ее хрупкое тело и его руки, она была ему ровно до подбородка. Он чувствовал, как она напряжена, погладил по спине, вокруг витал невероятный аромат каких-то цветов, окутывая их.

– Чем так пахнет?

– Незабудки.

Кира поняла, о чем он спрашивает, тихо ответила, сердце медленно успокаивалось, в его руках было спокойно, а вот так обниматься посреди леса с человеком, которого она видит второй раз в жизни, было так привычно и нормально, что она даже этому не удивилась. Сегодня вообще странный день, неизвестно, что он приготовил ей дальше.

– Муж?

– Надо было как-то себя обезопасить. Он так напугал меня, думала, сейчас изнасилует в кустах и убьет потом.

Вся та злость и непонятная агрессия на этого мальчишку как-то странно прошли. Сейчас он не был таким наглым и самодовольным, может, это стресс, и она просто ничего не замечает?

Ян снова улыбнулся, прижал Киру к себе чуть крепче, пользуясь ее состоянием, а то еще немного, и вернется та колючка, которая так деликатно его отшила совсем недавно. Было непривычно так стоять и просто обнимать девушку, он обычно брал то, что хотел, и шел дальше, на нежности и всякого рода пустяки не было ни желания, ни времени.

Он все еще хотел попробовать ее соски на вкус, накрыть грудь ладонью, почувствовать, как та ляжет в его руку. Он помнил, как их контур отчетливо виднелся через тонкую трикотажную майку. От близости рядом с ней член уже стоял, болезненно упираясь в белье.

– Я спас принцессу от злого дракона, мне положен поцелуй.

– Ты до сих пор веришь в сказки?

– Ну, как ты, милая моя? Скучала? Я тоже.

Кира наконец добралась до своей квартиры, открыла дверь, зашла, бросая сумку на пол. Кошка сидела прямо у порога и осуждающе смотрела на нее, вот она прямо чувствовала, что даже животное знает, чем она занималась в лесу.

Гаишник, остановивший ее на дороге, долго вчитывался в документы, потом вглядывался в лицо и искусанные губы, а еще засос на шее. Для приличия спросил, все ли у нее хорошо, на что Кира ответила, что все просто сказочно. Но стыдно было неимоверно. У нее засосов не было с десятого класса, когда одноклассник Леха увлекся, за что потом схлопотал по морде.

– И не надо на меня так смотреть, – разговаривать с Офелией было привычно, самый благодарный слушатель, хотя было видно, что кошка ее чаще осуждает, но снисходительно терпит.

Кошка для приличия подошла, потерлась о ноги, ушла и села у пустых мисок.

– Да, пожрать-то ты всегда готова. А вот войти в положение – нет.

Кира положила кошке корма, пошла в ванную, посмотрев на себя в зеркало, замерла. Медленно сняла шорты, мышцы все еще помнили тот болезненный спазм, а внизу живота все снова сжалось лишь при одном воспоминании. Странно устроен организм, ты вспоминаешь, мозг посылает сигнал органам, и ты снова чувствуешь. Толчки, пульсацию, удовольствие.

Сняла майку, соски торчали, на правой груди тоже засос, провела по нему пальцами, заметила, как они дрожат. Встала под горячий душ, хотя всю дорогу хотела под холодный, чтобы освежиться и прийти в себя. Но тело колотило, как в ознобе, словно она заболела, подцепила какой-то вирус, болезнь.

Этот мальчишка точно был носителем ее вируса.