4. Глава 4 Обломившееся соблазнение

Вот теперь у меня наступил настоящий шок, к такому противостоянию я была не готова от слова совсем. В моем мире розовых единорогов, которые кушают радугу и какают бабочками, никто не убивал людей из-за ревности и зависти. Нет, может такое и случалось где-то, но об этом знали только следователи, да прокуроры. Этот мир мне показался абсолютно чужим и совершенно недружелюбным, несмотря на то, что ночью меня спасли три обалденных парня. Но выстраивать с ними отношения и тем более выходить за них замуж в ближайшем будущем расхотелось от слова совсем. “На фиг, на фиг”, - для себя решила выбраться из этого гадюшника как можно быстрее.

“Если добрая Машка, никому не желавшая зла, да еще и под защитой младшего брата, была отравлена, то теперь, когда меня выставили за дверь и приказали убирать поместье, я сама за себя ломанного гроша не дам”, - сидела на полу, прислонившись спиной к двери, и смотрела на Влада теперь не как на мужчину, а как на спасителя царя небесного. «Хотя нет, до Бога ему еще очень далеко, что-то я загнула немного».

“Надо его вновь к себе расположить, а еще лучше соблазнить, но не так как делала это молоденькая неопытная девушка, а как сексуальная женщина, знающая много интересных приемов”, - вот и план себе наметила, руки, ноги наконец-то перестали дрожать от страха. Уже не сомневаясь, оторвала голубую оторочку от лифа, которая продолжала меня бесить. Грудь приоткрылась, показалась соблазнительная ложбинка, и этой же оторочкой подвязала волосы, собрав их в высокую прическу.

Мой новый хозяин, услышав шум разрывающейся ткани, резко скатился с кровати и подобрал меч. Непонимающим взглядом он окинул меня, подняв одну бровь.

- Не переживай, это снова я. Не знала, чем подвязать волосы, нашла креативное решение, - успокоила голого парня с мечом.

- Ааа, хорошо, а что ты забыла в моей спальне? - вот гад, не забыл, что вытолкал меня ночью, а значит вживаемся в новую роль горничной.

- Как что? Зашла убраться, как и приказали до этого, - сделала невинное лицо и начала демонстративно заправлять кровать, с которой он только что скатился. При этом наклоняясь, демонстрируя все прелести своего декольте и вживаясь в ролевую игру хозяин и горничная.

- А что другие комнаты уже убраны? - не растерялся парень, откладывая подальше свое оружие, вкладывая его в ножны.

- Конечно, мой господин, все комнаты, которые не заперты изнутри, я привела в порядок. Сейчас ваша на очереди, - окинула его невинным взглядом, слегка облизнув губы.

- Хорошо, тогда раздевайся и вымой меня, - он демонстративно встал и потопал в ванную, уверенный, что ему не откажут. Но, вчера я его мыла, а толку не было. На меня голую он вообще не реагировал ни верхней его частью, ни нижней.

- Это сегодня уже не входит в мои обязанности, - потупила взгляд и осталась стоять на месте, - я всего лишь горничная и не могу мыть господина. Может мне кого-то позвать для вас? - изо всех сил старалась скрыть улыбку, видя, как он остановился и смотрит на меня охреневшим взглядом.

- Значит ты для себя все уже решила? И мне надо искать новую девушку, которая будет ухаживать за мной? - он стоял сильно раздраженный и не знал, как поступить.

- Зачем взрослому самостоятельному мужчине искать себе кого-то. Думаю, что вы и сами с такими легкими обязанностями справитесь? - ввернула ему еще одну шпильку про беспомощность и несамостоятельность.

На это мне ничего не ответили и прошли в ванную, где вскоре зашумела вода из крана. Быстро прибрав вещи и, протерев несуществующую пока еще пыль, переместилась в ванную комнату, чтобы принять вид активной деятельности. А если честно, продолжила свои попытки соблазнения. Парень лежал в бассейне, прикрыв глаза, пытаясь совладать со своими эмоциями. Я же вытирала несуществующую пыль с флаконов, стоящих на невысоком столике у бассейна, наклоняясь ниже положенного, мурлыкая тихонечко немудреную песенку. С одной стороны, понимала, своей некрасивой внешностью мне не светит пробудить даже небольшого интереса. Но с другой, оставить равнодушным парня была не в силах. Пусть я лучше буду раздражать и бесить всех, но не хочу, чтобы мной пренебрегали или вообще не замечали.