– Нет, Серёжа, нет, – говорила она, запахивая на горящей от поцелуев груди халатик.

– Танечка, почему? – охрипшим от желания голосом вопрошал Сергей. – Вот школу окончим и поженимся, всего-то полгода осталось.

– А учиться? Я врачом стать хочу. – Упорствовала Таня.

– Так вместе и поедем, учиться, в смысле, – не сдавался Сергей.

– А жить мы на что будем? – взывала Таня к голосу разума.

– Я работать пойду, днём буду работать, а вечером учиться, – убеждённо говорил Сергей.

– Нет, – твёрдо отвечала Таня, – а если ребёнок?

– Воспитаем, – беспечно говорил Сергей. – Не мы первые, не мы последние.

Таня держалась из последних сил, Сергей увещевал, напирал. Однажды Таня сдалась. Сама не поняла, как это получилось, но они стали любовниками. Сергей, тяжело дыша, лежал рядом, не видя, как катятся по Таниным щекам слезы.

– Дорогая, любимая, Танечка моя, – Сергей снова целовал её шею, плечи, грудь, но Таня решительно отстранилась.

– Ну, уж нет, – она наскоро оделась, накинулась на плечи пальто, обула сапоги и выбежала с сеновала.

– Почему? Танечка, почему? – раздавалось ей вслед. – Я же люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой.

Таня бежала по тёмной дороге, слезы смешивались с дождём, она совсем промокла и продрогла. К Сергею она больше не выходила, не реагировала на его попытки поговорить, ходила насупленная и недовольная.

– Что с тобой? – пытала её Зина.

Таня лишь качала головой. Она с надеждой ждала, когда наступят женские дни, но время шло, а эти дни все не приходили. Четыре дня, пять, неделя – ничего. Ночами Таня грызла зубами подушку, ненавидела себя, обвиняла Сергея, ругала себя за доверчивость, но ничего уже нельзя было изменить. Можно, было, конечно, рассказать все Сергею, но тогда капкан захлопнется. Таня отмела этот вариант сразу. Покаяться родителям? Отец изобьет её до полусмерти и выкинет из дома. Таня решила рассказать все Зинке.

– Зина, – начала она, когда они шли домой из школы. – Я должна тебе кое-что сказать. – Как же это оказалось сложно, слова словно застревали в горле и нужно было приложить усилие, чтобы их оттуда извлечь.

– Ну, наконец-то, – обрадовалась Зина. – Я уж думала, ты никогда не решишься.

– Ты все знаешь? – удивилась Таня. Это облегчало задачу, не нужно было выкладывать свой позор.

– Конечно, Сергей и ко мне подходил, сказал, что ты обиделась и не хочешь с ним разговаривать.

– Зина, я беременна, – выпалила как на духу Таня.

– Беременна, – Зинкины глаза округлились, она присела на близлежащую лавочку. – Ну, ты даёшь. Сергей знает?

– Нет.

– Не надо, чтобы он знал, не надо, чтобы вообще кто-то знал, – сказала Зина, немало удивив Таню. Она была уверенна, что Зина начнёт её уговаривать рассказать все родителям.

– Что делать? – завыла Таня.

– Надо избавиться от ребёнка, вот что, – решительно сказала Зина. Таня перестала плакать, Зина её просто сбила с толку. Это вообще Зина говорит? Та Зина, которую она знает столько лет, глуповатая и доверчивая Зина? Таня ещё не видела её такой.

– Но как? – спросила Таня, немного придя в себя. – У меня же даже паспорта нет, кто сделает мне аборт?

– Доверься мне, я все устрою, – заверила её Зина.

Тане не оставалось ничего другой, как довериться Зине. В школе она то и дело натыкалась на Сергея, он смотрел на неё взглядом побитой собаки, но, по крайней мере, перестал искать с ней встреч. У Тани каждый раз сердце кровью обливалось, но профукать все свои мечты, став мамой в восемнадцать – а как же первопрестольная, учёба и профессия врача? Ну уж нет, так просто она не сдастся. Прошла ещё неделя, Таню охватывала паника. На все вопросы Зина уклончиво отвечала: "Потерпи ещё немного". Танино терпение уже было на исходе, когда Зина с заговорщицким видом завела её на перемене в туалет и изложила план.