Я переместилась ближе к Герману, как и велел Слюсаренко.

–Причем тут это?

–А ты не помнишь? – язвительно поинтересовался мужчина, с вызовом смотря на Германа.

–Что я не помню?– удивился тот, напряженно сидя в кресле.

–Ты же у нас поборник морали, ты против насилия, а теперь посмотрим, как это же насилие будешь совершать ты сам, – радостно оскалился Слюсаренко.

–Виталий, успокойся. Не стоит делать того, о чем ты потом пожалеешь, – Герман внимательно смотрел на собеседника.

–А это мы еще посмотрим, кто пожалеет, а кто нет, – расхохотался мужчина. – Поставь поднос, – приказал он мне.

Я незамедлительно сделала все, что от меня требовали.

–А теперь подошла к нему, – Слюсаренко мотнул пистолетом в мою сторону.

Каждый раз стоило мне в прямой видимости увидеть чернеющее дуло, как все внутри переворачивалось.

–Что ты задумал? – Герман не понимал поведения Слюсаренко.

–Ну что, братишка, поиграем? – довольно произнес мужчина.

Я бы никогда не подумала, что эти двое могли быть родственниками, настолько они были непохожи друг на друга.

–Виталий, давай поговорим.

–Поздно, – мужчина упивался свой властью, которое вправе было подарить только оружие. – А ты на колени.

–Простите?!– я даже опешила от услышанного.

–Сосать сейчас будешь у нашего красавца.

–Что? – в два голоса произнесли мы.

–Что слышали, – Слюсаренко был просто счастлив.

–Виталий, угомонись, – начал Герман, пытаясь встать.

–Рот закрой и сядь, а то заставлю, чтобы ты ее оттрахал при мне. Думаешь, не сделаешь? Оттрахаешь, как миленький. Ты же хочешь, чтобы она осталась жива? Или грех на душу возьмешь? Решай. Я не шучу.

Герман молчал.

Я с надеждой смотрела на мужчину, начиная понимать, что все это не кошмарный сон, все это происходит со мной, здесь и сейчас. На лице Германа читалась борьба. Он не принимал ни одного из предложенных вариантов.

–Итак, что ты выбираешь из двух зол. Я считаю до десяти, – Виталий поигрывал пистолетом, глаза мужчина опасно блестели. Он явно хотел, чтобы Герман отказался и тогда он бы возложил вину на мужчину, якобы тот не смог перебороть себя.

Я еще раз взглянула на Германа. В его глазах светилась решимость. Он явно готовился к броску. Вот только к чему он приведет? Моей или его смерти?

А Виталий уже начал свой отчет, все ближе и ближе приближаясь к той черте, после которой возврата уже не будет. Он ликовал. Он упивался своей властью. Он чувствовал себя королем Марокко. Я видела подобное выражение лица у Игоря, тот тоже любил чувствовать себя вседержителем мира.

–Я сделаю это, – мой голос тихий и напряженный прозвенел, словно набат в горящей деревне.

–Ты сделаешь что? – со змеиным шипением поинтересовался у меня Виталий.

Время как будто замерло, а воздух в беседке остановился. Даже паук, свивший под потолком свою паутину, и тот перестал перебирать лапками, ожидая моего ответа.

–Я сделаю ему минет, – кивнула головой в сторону Германа.

–Вот, я всегда говорил, что все бабы шлюхи. И это очередное подтверждение, – противно заржал Слюсаренко.

А мне было абсолютно на него плевать. Просто в какой-то миг мне стало жалко совершенно другого мужчину. Я поняла, что для него неприемлемы оба варианта. Он не собирался уступать. Он надеялся на силовое решение проблемы. Я видела, как бугрились мускулы под рубашкой у мужчины. Свой пиджак он снял еще в зале. И тогда я решила, что надо обязательно избежать кровопролития. Любой ценой.

–Нет. Она не будет этого делать, – Герман еще раз попытался встать. Слюсаренко не даром заставил мужчину усесться в кресло, а сам остался стоять. Подняться незамеченным было практически невозможно.