– Нет, сказал человек. – Если только вы не были вчера в Гринвуде, как и я. На самом деле я здесь проездом по дороге на север.

– Угу, отозвался Вайсингер.

– Я выполняю случайную работу, сказал человек кивнув на свой грузовичок. – Выкорчевываю пни, подрезаю траву у дороги, отвожу мусор на свалку словом, делаю все что угодно. Я проезжал мимо и заметил, что у вас здесь миленький маленький городок, и я подумал, что, возможно, смогу найти здесь какую-нибудь работу. Прежде чем спрашивать об этом в округе, я решил, что должен встретиться с шерифом, чтобы не было никаких недоразумений.

– Верно, сказал Вайсингер.

Нили прочитал в глазах шерифа недоверие. Для него в этом не было ничего нового; он видел это раньше, множество раз, в городах, подобных Холлифорку, Уайтингу, Бомонту и множеству других. Это была маленькая драма, которую он привык разыгрывать и которая требовала от него серьезного умоляющего выражения на лице. Однако при этом важно не перестараться, чтобы не подумали, что ты насмехаешься над ними. Ему приходилось доказывать свою честность и отличие от гангстеров, способных ворваться в банк посреди ночи и убежать с городскими сбережениями. Нили недолюбливал позирование перед людьми такого рода, но человеку необходимо питаться и иногда отдыхать от дороги, а это означало, что у тебя в кошельке должны лежать кое-какие деньги. И часто было трудно удержаться. Но за четыре года странствий он ни разу не украл. Однажды в Баннере, Техас, он нашел один из этих маленьких пластиковых бумажников, которые раскрываются в середине, и в нем лежало немного более сотни долларов и никакой информации о владельце. Он взял деньги, но ни разу не думал об этом как о краже. Просто счастливый случай. Но ему в такой же степени и не везло. Например, тогда, когда он был брошен в пахнущую гнилью тюремную камеру в Гамильтоне, Луизиана, по подозрению в ограблении «Маджик-маркета» на семьдесят пять долларов. Девочка-подросток, работавшая за прилавком, указала на него, но не была в этом вполне уверена. Через день он был освобожден за отсутствием улик, и полисмен с квадратной челюстью приказал ему убираться и забыть начисто дорогу туда. Он обрадовался, и хотя он не был никогда около того «Маджик-маркета», у него появился случайный низкий порыв заскочить и ограбить это заведение до единого пенни, занесенного в регистр. Но он не сделал этого, потому что дорога, протянувшаяся перед ним, манила вперед, словно линия судьбы.

Но за эти четыре года он запомнил две вещи: все города в основном похожи друг на друга; и все служители закона в основном тоже похожи. Эти два урока дороги прочно втемяшились в его голову.

– Итак, ты хочешь получить здесь работу, не так ли? спросил его Вайсингер. Выражение лица шерифа не изменилось.

– Да, я подумал, что могу здесь что-нибудь найти, ответил Нили. Он почувствовал, что вот-вот получит обычный ответ типа мы-не-любим-шатающихся-вокруг-бродяг; он и раньше слышал его.

Вайсингер сделал движение по направлению к пикапу.

– Куда направляешься? У тебя на севере дом?

– Нет. Я просто путешествую. Осматриваю местность.

– Зачем?

Нили пожал плечами.

– Иногда мне кажется, что это хороший способ времяпрепровождения. И это то, что я всегда хотел делать.

– Мне же больше это кажется пустой тратой времени. – Вайсингер сузил свои глаза по-волчьи. – Ты что, сбежал от жены с тремя или четырьмя детишками?

– Нет, непринужденно сказал Нили. – Я не женат. И детишек тоже нет.

– Ты что, не в ладах с законом? Как, ты говоришь, твоя фамилия? Эймс? – Он понял, что это было пропащее дело, и сделал движение по направлению к грузовику. – Ну что ж, шериф, мне нужно еще проехать несколько миль, чтобы было что позаимствовать из поэмы.