Анна задала еще несколько вопросов, заходила то с той, то с другой стороны, но ничего от Авдотьи не добилась.

Отпустив вконец измученную женщину, она вышла в коридор в поисках Любы.

Оказалось, что та ушла.

А вот это интересно.

Не была ли ватрушка взяткой?

Поздно ночью Кама позвонил своему новому работодателю и доложил о первых выводах.

– Два убийства, говорите? Значит, охота на клад Матильды еще не закончена, – отозвался тот. – Что ж, это и хорошо, и плохо. Плохо, что у нас есть конкуренты, а хорошо – раз ищут, значит, еще не нашли. У вас есть шанс.

Кама решил, что будет уместно продемонстрировать уверенность в благополучном исходе дела.

– Не сомневаюсь, товарищ нарком.

– Надо же, какая бабенка ушлая! Сколько лет прошло, а ее драгоценности найти не могут.

– Думаю, дело не в ней. Этим посерьезнее люди занимались. После отъезда Матильды завершить ее дела в Петрограде взялись великий князь Сергей Михайлович и брат Матильды Иосиф.

– Потому Романов и не уехал, как считаете, товарищ Егер?

– Уверен. Именно он занимался сокровищницей, поэтому упустил возможность вовремя убраться. Князь собирался переправить драгоценности в Лондон. Но английский посол помочь отказался. Тогда этот великий знаток передовых технологий…

– Он, кажется, казематы любил строить?

– Не только. Еще пороховые погреба и подземные коридоры. Соорудить грамотный тайник в Стрельне мог легко.

– Почему вы думаете, что драгоценности спрятаны на даче, а не в особняке на Кронверкском?

– Для тайника такого объема городской дом не подходит.

– Но были же свидетельства, что в особняке инженерная команда рыла тайник, а потом туда опустили сорок ящиков якобы с шампанским.

– У жадности глаза велики.

– А в Стрельне? Там забор открытый. Все видно. К тому же копать надо было глубоко, иначе размоет грунтовыми водами. И закрывать герметично.

– Вот видите, товарищ нарком, сами сказали – воды. В Петрограде они гораздо ближе к поверхности. Конечно, мелкие тайники были и в особняке, причем закладывались еще на стадии проекта. Однако никто не предполагал, что прятать придется так много. Тайники в доме давно обнаружили… новые владельцы. Все было разграблено в первые дни. Перекопали территорию, вскрыли полы в каждой комнате. Наверняка обнаружили бы если не сам тайник, то его следы. Ставлю на Стрельну.

Комиссар выслушал и вдруг сказал:

– Сергей Романов – фигура страдательная. Видимо, сильно любил эту профурсетку, раз рисковал жизнью.

– Его расстреляли в восемнадцатом?

– Под Алапаевском. Вместе с остальными.

Кама отвернулся к окну. Серое петроградское утро только начинало теплиться, но уже не предвещало ничего хорошего. Отвык он все же от этой промозглости. Москва теплее, а потому уютнее.

– Хорошо, Егер, – прервал его раздумья нарком. – Принимаем твою версию за рабочую. Сосредоточимся на Стрельне. Но времени немного. Еще чуть, и молодчики из Гохрана туда нагрянут. В особняке они уже порезвились. Результат их не слишком удовлетворил, поэтому теперь они злые. Так что торопись. Если ничего, тогда вернемся к особняку на Кронверкском. Ты ведь не исключаешь его окончательно?

– Нет.

– Это правильно. Исключать ничего нельзя. Действуй. На тебя вся надежда.

– Служу трудовой России.

– Ну-ну.

Про сыщицу из уголовки Кама рассказывать не стал.

Нарком тоже был не до конца откровенен. Скрыл, что на поиски драгоценностей Матильды отправили еще одного человека.

Фокус в том, что Егер его знает.

Но наркому об этом неизвестно.

Любу она не нашла. Активистка как испарилась. Делопроизводитель топырил глаза, махал рыжими ресницами, но помочь не смог.