«Вы были правы, дядя. Как же всё-таки прекрасен океан! – говорила она. – Я так счастлива, что на этот раз вы взяли меня с собой. Правда, мне казалось, этот день никогда не настанет».

«Время быстро бежит, – дядя в форме капитана стоял у штурвала. – Хотя, порой, мы думаем, что всегда успеем им распорядиться».

«Жаль, моей мамы сейчас нет с нами. Когда мы вернёмся, я обязательно расскажу ей о путешествии, – София посмотрела на океан. – Какой красивый у воды изумрудный цвет, дядя».

«Как твои глаза, что достались тебе от отца».

«Расскажите о папе, дядя. Я лишь знаю, что была очень маленькой, когда его не стало».

«Тебе было всего семь месяцев».

«Как хорошо вы знали его?»

«Я знал твоего отца ещё до того, как он женился на твоей матери, – говорил дядя. – Пару раз мы, даже, рыбачили вместе. Когда твоя мать вышла замуж и узнала, что ждала ребёнка, я приехал с женой, чтобы поздравить их. Твой отец был на седьмом небе от счастья. Когда же произошла трагедия, я снова приехал только уже, чтобы забрать тебя и мать. Так вы прожили у нас, пока не купили дом».

«Почему вы думаете, моя мама выбрала именно его, моего отца?»

«Об этом нужно спросить её. Я лишь знаю, что он был любовью всей её жизни. Она считала его лучшим мужчиной на Земле».

«Как бы я хотела знать его».

«Жизнь не спрашивает, чего хочет каждый из нас. Мы для неё лишь песчинки».

«Ответьте на последний вопрос, дядя. Что случилось с отцом?»

На самом деле мужчина не любил говорить о трагедии, что произошла с мужем его сестры пятнадцать лет назад и даже пообещал никогда не вспоминать о том дне. Однако, видя, как сильно София хотела узнать хотя бы что-то о роковом дне, он решил нарушить слово и, наконец, рассказать правду.

«В ту ночь был сильный шторм, – говорил он. – Лодку твоего отца унесло далеко от берега. Тело искали больше трёх недель, но так ничего не нашли. Всё то время твоя мать только и ждала новостей. Когда же она узнала правду, она на какое-то время даже перестала есть, – дядя тяжело вздохнул. – Если бы только твой отец в ту ночь остался дома, он бы сейчас был жив и, возможно, был с нами на корабле».

«Каждый раз, когда я думаю о нём, мне становится грустно, – вздохнула София. – Пусть я не знала его так хорошо, как знали его вы и моя мама, но нет дня, чтобы я не думала об папе. Я знаю, мама тоже думает о нём. Только не понимаю, почему она не хочет, чтобы я знала правду о дне, когда он погиб».

«Скорее всего, она просто до сих пор не может смириться с утратой».

Прошло несколько часов прежде, чем на горизонте появилась Земля. Позвав несколько матросов, дядя сказал готовиться к пришвартовке.

«Теперь-то, мы отдохнём, – говорил он. – Всем нам не помешало бы остаться здесь на денёк, второй и набраться сил прежде, чем мы, наконец, вернёмся домой».

«Я хочу немного прогуляться и узнать город получше».

«Только будь осторожна! Опасность может подстерегать на каждом углу».

Город можно было видеть всё отчётливее.

«Думаю, я всё же пойду с тобой! – дядя обратился к Софии. – Мало ли, что может случиться. Я в ответе за тебя перед твоей матерью».

«Дядя! – София скрестила руки на груди. – Ну, почему я не могу погулять одна, как я это делала в других городах, в которых мы были?»

«Ну, хорошо. Тогда сначала мы сходим на местный рынок, а потом я тебя оставлю, но только при условии, что ты вернёшься на корабль в то время, которое я скажу».

Шести часов капитан считал было более, чем достаточно, чтобы каждый (кто этого хотел) мог вдоволь погулять по городу; поэтому, как только корабль пришвартовался к берегу, а якорь был спущен в воду, матросам, юнгам и всем, кто был на судне, было сказано вернуться на него не позже шести.