В цивилистике отсутствует разработанное понятие государственного органа и органа государственной власти, что и не позволяет провести между ними четкую демаркационную линию. Для этого, видимо, необходимо обратиться к исследованиям, проводимым в рамках юридических наук публично-правового цикла, для которых институты государственных органов и органов государственной власти являются традиционным объектом исследования. Однако анализ обозначенных трудов показывает, что зачастую учеными рассматриваемые понятия употребляются как синонимы, а проблема соотношения лишь обозначается, не находя своего полноценного разрешения>111. Те же ученые, которые проводят различие между государственными органами и органами государственной власти, указывают на наличие у последних специальных государственно-властных полномочий, не свойственных государственным органам. Так, например, О. Е. Кутафин и Е. И. Козлова указывают, что государственные органы осуществляют, как правило, различные вспомогательные, совещательные и другие такого рода функции>112. Аналогичной точки зрения придерживается и Е. А. Ромашко, указывая на то, что всякий орган государственной власти является государственным органом, но не всякий государственный орган обладает присущими органу государственной власти властными полномочиями, на основании чего и необходимо проводить различия между ними>113. В качестве дополнительных критериев разграничения автор указывает на отсутствие у государственных органов статуса юридического лица, невозможность выступления в гражданском обороте от своего имени, а также выполнение ими «вспомогательных» функций для обеспечения надлежащего функционирования органов государственной власти. К сожалению, автор не указывает, как эти дополнительные критерии в части отсутствия статуса юридического лица соотносятся с п. 3 ст. 125 ГК, предусматривающим наличие отношений представительства между публично-правовым образованием и государственным органом, который в этом случае должен признаваться самостоятельным субъектом права. Справедливости ради стоит заметить, что автор указывает на определенную условность дополнительных критериев, не исключая возможности наделения государственного органа статусом юридического лица в нормативном порядке>114.
Демаркация органов государственной власти и государственных органов на основе присущих им властных полномочий свойственна и науке гражданского права. Например, Ю. Н. Андреев, говоря о необходимости различия рассматриваемых нами понятий, отмечает, что оно должно проводиться на основании п. 1 ст. 11 Конституции РФ, в которой прямо перечислены органы, осуществляющие государственную власть, а следовательно, только они и могут быть признаны органами государственной власти>115. Однако судебная практика идет по другому пути, относя к органам государственной власти, помимо названных в Конституции Президента РФ, Федерального Собрания РФ, Правительства РФ и судов РФ, также и иные органы как федерального уровня, так и уровня субъектов РФ>116. Кроме того, суды зачастую не проводят различия между порядками, закрепленными в п. 1 и п. 3 ст. 125 ГК. Не выясняя, вступает ли орган публично-правового образования в гражданский оборот в рамках своей компетенции или по специальному поручению в разовом порядке, суды предпочитают в своих решениях одновременно ссылаться на п. 1 и п. 3 ст. 125 ГК, расценивая их как равнозначные