Третий подход к категории публичного юридического лица принципиально отличается от рассмотренных нами выше и предполагает ее использование в качестве новой организационно-правовой формы юридического лица. Так, например, А. Я. Курбатов пишет о необходимости закрепления в ГК отдельной организационно-правовой формы юридических лиц, относящейся к некоммерческим и некорпоративным организациям, которой будут опосредоваться юридические лица, учреждаемые Российской Федерацией и выполняющие определенные публичные функции под контролем органов власти. Эту форму, по мнению автора, можно обозначить как юридическое лицо публичного права^>102.

Идея публичного юридического лица как новой организационно-правовой формы в системе юридических лиц нашла реализацию в проекте Федерального закона «О публично-правовых компаниях»^>103, альтернативном рассмотренному нами выше проекту Федерального закона «О публичных корпорациях». Публично-правовая компания в соответствии с рассматриваемым проектом закона представляет собой организационно-правовую форму некоммерческой организации, осуществляющей свою деятельность в интересах государства и общества и наделяемой в связи с этим отдельными публично-властными полномочиями^>104. В пояснительной записке к проекту закона^>105, несмотря на критику деятельности государственных корпораций, указывается, что целью создания организационно-правовой формы «публично-правовая компания» является всего лишь унификация законодательства о государственных корпорациях, повышение эффективности и степени прозрачности их деятельности. Правда, не совсем ясен вопрос: зачем для этого нужна новая организационно-правовая форма и что мешает созданию унифицированных правил деятельности государственных корпораций без дорогостоящих процедур их реорганизации в публично-правовые компании. Представляется, что такое законодательное решение, так же как и в случае с рассмотренным выше проектом закона «О публичных корпорациях», грозит простым переименованием государственных корпораций, «сменой вывесок», при этом потенциал, который заключает в себе категория публичного юридического лица, реализован не будет.

В научной литературе подход к публичному юридическому лицу как к новой организационно-правовой форме юридического лица сталкивается с достаточно серьезным противодействием. Как правило, в качестве аргумента против такого подхода высказывается положение об уникальности каждого юридического лица, относимого к категории публичного, что не позволяет институировать их в рамках одной организационно-правовой формы. Более того, противники рассматриваемой позиции, как правило, отрицают необходимость придания субъектам, относимым к категории публичных юридических лиц, какой-либо организационно-правовой формы, по крайней мере в том виде, в каком она предусматривается гражданским законодательством^>106. Д. В. Кравченко свою позицию обосновывает публично-правовым статусом анализируемых субъектов. Однако известно, что каждый субъект как участник различного рода правоотношений обладает не одним каким-либо конкретным статусом, а целым их набором. Статус как совокупность прав и обязанностей, признаваемых за конкретным субъектом, будет определяться характером отношений, участником которых данный субъект является. В свою очередь, статус конкретизирует положение субъекта в этих отношениях. Так, ничто не мешает государству как основному участнику публично-правовых отношений обладать к тому же и определенным гражданско-правовым статусом в рамках его участия в гражданском обороте. Безусловно, потребность правового опосредования участия коллективных субъектов с публично-правовым статусом в гражданском обороте требует их гражданско-правового оформления, то есть придания им определенной организационно-правовой формы. Не являются, на наш взгляд, исключением и субъекты, относимые автором к категории публичных юридических лиц. А. В. Турбанов, напротив, отсутствие необходимости конструировать специальную организационно-правовую форму для субъектов, являющихся публичными юридическими лицами, связывает с их уникальностью. Каждый такой субъект – штучное явление, он единственный в своем роде, обладающий набором характерных только для него признаков. При этом автор исходит из понимания формы как средства типизации участников гражданского оборота. Наименование формы должно указывать участникам правоотношений на типовой набор значимых признаков, который отличен от признаков других организационно-правовых форм