– Подарок мужу с курорта! Четыре буквы, вторая «О»!

– Торт, – уверенно ответила Офелия. – Бабка Фима, ты зачем парик нацепила? Опять «инопляне» с тобой контактируют?

Бабка не ответила, только махнула рукой, давая понять, что для нее эти контакты – дело житейское.

– Слушай, Фима! А поехали ко мне в гости в деревню! Возьми отпуск. Сколько ты уже без отдыха? Там свежий воздух, речка, лес рядом. Продукты со своего огорода. Погостишь, развеешься!

Бабка недоверчиво уставилась на Офелию. Та, понимая, что предложение выглядит странно, быстро выдала свой главный аргумент:

– Ты ж не чужая мне! Вон мы с тобой как хорошо посидели с варениками. А тут каждый вечер так сможем, да на свежем воздухе!

По лицу бабки было видно, что ее сомнения развеиваются очень быстро. Она давно уже скучала одна в своем доме. А ей так хотелось общения с простыми людьми, а не только с инопланетными цивилизациями. Она больше не задавала никаких вопросов Офелии, натянула парик поглубже и решительно направилась к начальнику конторы писать заявление на отпуск. Вернулась через пять минут слегка недовольная.

– Представляешь, даже отговаривать меня не стал, гад такой, – возмущенно рассказывала бабка. – Обрадовался, что я отпуск попросила, и поинтересовался, не уйду ли я потом сразу на заслуженный отдых?

Бабка собрала пальцы в «фигу» и помахала ею перед носом у Офелии, давая понять, что никто здесь не дождется, чтобы она уволилась. Офелия обрадовалась, подхватила бабку Фиму под руку и предложила пойти к ней домой и собрать вещи.

Через пару часов, груженные баулами, Фима и Офелия тряслись в автобусе по дороге в деревню. Поездка была не столь приятной, как утром. За рулем был не Матвей. Но Офелия все равно была довольна, предвкушая встречу домочадцев с бабкой. Бабка была необыкновенно спокойна и молча смотрела в окно. То ли устала, когда собирала вещи, то ли обрабатывала очередную порцию информации от «иноплян». Офелия же не могла спокойно сидеть на месте, предвкушая, какое разнообразие она внесет в жизнь своих родственников.

Порядком устав за дорогу до дому, корячась под тяжестью тяжелых сумок, Офелия и Фима брели по деревне. Офелия с удивлением подумала, что она сегодня ничего не ела, но, вопреки обыкновению, чувство голода ее не тревожило. Они вошли в дом, увешанные сумками, и с порога Офелия поняла, что утренняя картина в доме никак не поменялась. Семейство все так же сидело за пустым столом и попивало чаек. Йогиня вальяжно вытянула ноги вдоль стола, подставив под них второй стул. Юра изучал местную газету, а Матвей просто смотрел в одну точку, так как устал на работе. При виде Фимы все изумленно округлили глаза.

– Прошу любить и жаловать! Моя родственница Фима. Поживет пока с нами! – отрапортовала Офелия.

Все изумленно молчали. Только Матвей хотел было что-то возразить, но Офелия тут же напомнила ему про утренний разговор, где он разрешил ей делать в доме все, что угодно. Бабка Фима ничуть не смущалась в новой обстановке и даже не особо рвалась с кем-то знакомиться. Она тут же прошлась по дому, заглянула во все углы и шифоньеры, увидела кровать Юры, обрадованно сказала: «То, что надо!» и сразу же перетащила вещи в его комнату. Похоже, она автоматически посчитала, что Офелия тут главная, а остальных спрашивать вообще необязательно.

За столом в кухне все по-прежнему молчали, не зная, как реагировать. Офелия плеснула себе водички, села за стол и радостно любовалась эффектом, который произвела ее гостья. Бабка Фима переоделась в домашний халат и начала инспектировать кухню: открывать все шкафы, заглядывать во все кастрюли. Споткнувшись об вытянутые ноги йогини, бабка весело запела: