На 29 января 1929 года был намечен очередной военный переворот, в котором собирались участвовать каталонские националисты, республиканцы, монархисты и НКТ. Но военным удалось взять власть только в небольшом городе Сьюдад-Реаль. Восстание было быстро подавлено подошедшими из Мадрида войсками.

Однако волнения в стране не прекращались. Оживились анархисты, образовавшие в июле 1927 года свою политическую партию – Федерацию анархистов Иберии (ФАИ). Стали вновь возникать и боевые штурмовые группы партии, которые были неплохо законспирированы. ИСРП тем временем сблизилась с республиканцами.

Примо де Ривера чувствовал, что почва уходит у него из-под ног. «Мы должны готовиться красиво умереть», – говорил диктатор в конце 1929 года своим приближенным. 31 декабря 1929 года генерал представил королю проект декрета о восстановлении конституционных гарантий и создании до 13 сентября 1930 года нового правительства. Король отверг этот проект, давая понять Примо де Ривере, что его время вышло. 26 января диктатор обратился с письмом к высшим военным Испании, в котором содержалась просьба о поддержке. Уже через день стали поступать негативные ответы. 28 января Мигель Примо де Ривера подал в отставку. Диктатура пала также легко, как и была установлена.

В советской историографии режим Примо де Риверы иногда называли фашистским. При этом в качестве доказательства приводили в основном визит короля и генерала в фашистскую Италию в ноябре 1923 года. Там Муссолини церемониальным ударом шпаги произвел Примо де Риверу в лидеры испанского фашизма. Казалось бы, в пользу тезиса о фашистском характере диктатуры говорит и введенная корпоративная система в промышленности.

И все же этого мало. Режим Примо де Риверы был попыткой навести порядок армейскими методами, создать регулируемую экономику. Но никакого свойственного тоталитарным фашистским режимам проникновения государства в общественную и частную жизнь граждан не наблюдалось. Общество и диктатура существовали отдельно друг от друга. Оппозиционные настроения проявлялись довольно открыто.

Основная ошибка Примо де Риверы состояла в том, что он попытался управлять свободомыслящей, имеющей богатые революционные и либеральные традиции страной, как пехотной дивизией. Настоящий диктатор в такой стране, как Испания, должен был быть либо властителем умов, либо жестоким палачом. Примо де Ривера не был ни тем, ни другим, поэтому и оказался в конце своего правления в полнейшей изоляции. Генерал бежал в Париж, где и умер, всеми покинутый, уже в 1930 году.

30 января 1930 года Альфонс XIII поручил сформировать новое правительство генералу Беренгеру. Глава кабинета был личностью весьма посредственной: его министры – тоже. Они вяло попытались демонтировать диктатуру, чтобы спасти короля.

Была распущена Национальная ассамблея, восстановлена конституция 1876 года, амнистированы политзаключенные и возвращены эмигранты.

Чтобы выпустить пар, новое правительство предало гласности факты судебного произвола и экономических афер 1923–1930 годов, хотя на всех решениях того периода стояла виза короля.

Страна оживала. Испанию захлестывали массовые митинги, на которых звучало одно требование – установление республики. Республика сделалась в глазах многих тем, чем была Россия в 1917–1920 годы, – волшебным средством, которое в одночасье разрешит все проблемы, даст людям свободу и достаток.

Монархические партии за время диктатуры практически развалились, а многие их лидеры стали выступать за республику! По-настоящему идейные республиканцы, придерживаясь верной тактики, включили былых сторонников короля в свои ряды, предоставив им видные посты. Мануэль Асанья (1880–1940), утонченный оратор, неплохой писатель, благородный и очень требовательный к себе человек стал настоящей звездой республиканского лагеря, без которого не обходился ни один крупный митинг. Так, обращаясь к своим сторонникам 11 февраля 1930 года, он говорил: «Республика примет в свои объятья всех испанцев, предоставит всем свободу и обеспечит справедливость».