По сей день существует много спекуляций о том, что же произошло на самом деле. Имперские историки в этом вопросе категоричны – мол, это чародеи Батаха не справились с собственными заклинаниями. Они погубили себя и нанесли непоправимый ущерб всему миру. Но есть много голосов, которые утверждают, что за всеми этими бедствиями стоит именно Империя.

«Неважно, что было правдой в прошлом», задумчиво кивнула сама себе профессор, «Важно, чтобы новые поколения сумели построить наше будущее».

Башенные часы пробили полдень, когда Марли отпустила ребят. Перед этим она несколько раз убедилась, что анкеты заполнены грамотно и без ошибок.

– Профессор разозлилась чуть сильнее, чем обычно, – выходя из класса, сказал Джулиан. – Но она всегда быстро отходит. Я же говорил, что нормально всё будет.

– Как по мне, она была такая же, как и всегда, – пожал плечами Элиот.

– Да всё потому, что ты бездарь беспробудный каких ещё поискать, вот и получаешь постоянно нагоняи, – сказал Магнус. Элиот задумчиво кивнул.

– Что есть, то есть. Но я считаю, наша шутка с анкетами удалась! Идём на обед?

Шейн покачал головой, перехватывая ремешок сумки.

– Мне в с-с-студенческий совет надо. Я п-позже буду

– А я в библиотеку, – сказала Алиса. – Сдам учебники, пока очередей нет.

Элиот потянулся и тяжело вздохнул.

– Ладно Шейн, пошли посмотрим, что там в совете. Может уже есть какая-нибудь информация по практической части экзамена?

– Неужели решил подготовиться? – искренне удивился Джулиан.

– Да нет, но всё равно интересно. Гусёнок, ты с нами?

– Когда-нибудь я тебе втащу за твои прозвища, – надулся Магнус.

– На правду не обижаются, – заметил Элиот.

– Ясно, —сказала Алиса, – ничего умного никто здесь больше не скажет. Тогда я пошла. До ужина, ребята!

Девушка зашагала прочь. Оставшаяся четвёрка парней молча смотрели ей вслед. Магнус немного прокашлялся и поправил галстук.

– Как думаете, она всерьёз написала про замужество?

– А ты уже достаточно взрослый, чтобы думать о таких вещах? – моментально оживился Джулиан.

– Задрал подкалывать! Мы все тут ровесники, и давно уже не дети.

– Истинно так, – глубокомысленно протянул Элиот. – И когда же сей «давно не ребенок» последний раз сбривал свои усы?

Магнус зарделся и выпятил грудь.

– То, что у меня не растут волосы на лице, ещё ничего не значит! Возраст определяется мышлением и поступками, а не наличием бороды.

– Но в одном ты всё же прав, – пропустив слова друга мимо ушей, продолжил Элиот, – задница у Алисы, конечно, хоть картины пиши. Повезло тебе, Джулиан.

– А чего мне сразу?

– Дружище, глупо делать из этого секрет. Все мы всё видим.

– Что видим? Я не вижу! – возразил Магнус.

– Н-наверное потому, что не можешь п-посмотреть на с-ситуацию сверху, – сказал Шейн. Джулиан с Элиотом разразились диким хохотом.

– Да идите вы в задницу! Еще товарищами называетесь… – обиделся Магнус.

– Не злись, – сказал Джулиан и приобнял друга за плечо. – Ну не выдался ты ростом, и что с того? Просто прими это и посмейся с нами.

– Тебе-то легко говорить. Это на тебя девчонки гроздями вешаются, – ответил Магнус.

– Не преувеличивай, не так уж и вешаются, – ответил Джулиан, изо всех сил подавляя самодовольную улыбку.

– Ладно, парни, я в-всё же, п-пойду, – сказал Шейн. – Нужно сдать к-книги в библиотеку.

– Так подожди, мы же с тобой! Магнус, идёшь?

– Нет, – покачал головой юноша, – мне нужно хвост закрыть у профессора Ванштейна.

– Тогда мы всё потом расскажем, если что-то интересное будет, – сказал Джулиан. Друзья пошли по коридору, а Магнус направился в сторону сада.

На самом деле юноша просто хотел найти повод прогуляться в одиночестве. Идти в столовую тоже не было желания – переживания о предстоящем экзамене терзали ум молодого человека, от чего аппетит пропал полностью. Сам факт того, что Магнусу удалось оставаться в группе Дугровской на протяжении всего обучения, уже являлось серьёзным достижением. Явление, когда ученик не справлялся с программой какого-либо года, было вполне обыденным, для этого была предусмотрена практика перевода в младшие группы. Таким образом, пройдя весь курс обучения, каждый выпускник всегда становился гордостью Империи, в своих познаниях о магии не уступающим многим учёным других стран.