– Ёшкин кот! Во, дела! Слышь, Фимыч, рассказать кому – в психушку отправят.

– А ты, правда, Ангел? Я думал, это сказки. Он вынул голубя из – за решётки и почувствовал, что-то липкое на руках.

– Э, да ты ранен, по ходу…

– Хороший ты человек, Сеня, добрый, я буду тебя охранять до конца твоих дней. Открой мне окно, пожалуйста, мне надо к моим братьям.

– Лети, Фима, лети! Я тоже тебя не забуду до конца моих дней.

Он открыл окно и бережно посадил голубя на карниз.

– Когда на море шторм, мы поём, чтобы он утих. Знаешь, где старый заброшенный причал?

– Конечно, любой пацан знает его с детства!

– Приходи в шторм послушать, ты услышишь нашу песню, это музыка ангелов. И выпорхнул с карниза, издавая прощальное – «пока»:

«Угу – гу, угу – гу… угу – гу»

Сеня стоял у окна и молча смотрел на тёмную улицу. Тихо падал снег, его медленное кружение выхватывал, раскачивающийся свет фонаря, и в его свете появился силуэт прохожего в длинном пальто, застёгнутом до подбородка. На какое – то мгновение он обернулся и посмотрел на Сеню, а потом быстро зашагал в темноту, наступающей ночи.

И, что-то в этом взгляде было очень знакомое…

– Угу – гу, угу – гу, угу- гу, – ответил Сеня.

Я допоздна завозился в своей мастерской, даже забыл, что нужно идти на ужин, деталь велосипеда не хотела вставать на прежнее место. Поправив очки, я уже решил, что всё, нет моих сил больше, пора отдыхать. Дверь открылась, при этом никого не было видно, пока я не привстал со стула. Тогда я разглядел, что это Зита, моя маленькая соседка по дому, осторожно, чтобы не наступить на разбросанные инструменты, пробирается ко мне.

– Привет, Зита, что привело в моё скромное жилище прекрасную маленькую госпожу?

Она вздохнула:

– Он хочет летать, – и добавила, – Жако!

– Это твой друг?

– Да, он очень хочет…

– Я думаю, что не смогу ему помочь, моя милая, – я развёл руками и присел на корточки рядом с девочкой.

Зита, она ещё малышка совсем, прекрасное милое создание четырёх лет, миниатюрная барышня с удивительными карими глазками и тёмными волосами, с причёской в стиле «паж». Мы с ней подружились этой зимой, когда её саночки сломались, и няня не могла её катать, а я их починил. Она решила, что я добрый волшебник, который всё умеет.

– Ты же волшебник!

Нужно сказать, что Зита (по- настоящему она Розита) была необыкновенной выдумщицей, но почти не разговаривала, она могла молчать целыми днями. Её родители служили в крупном банке, и с ней сидела няня. Родители в ней души не чаяли и всячески старались побудить её к общению с людьми. По выходным они всегда отправлялись втроём гулять по Парижу, катались на маленьком катерке по Сене. Ходили в синематограф или в кондитерскую «Де Брини», самую лучшую в нашем районе.

– Ну, видимо, ещё не совсем настоящий, – я улыбнулся и поправил очки – не всё у меня получается.

– Ты настоящий, – она вынула руку из-за спины и сказала, – это Жако!

Жако оказался плюшевым медвежонком, непонятного розово-фиолетового цвета. Я поднялся и не смог удержаться от смеха.

– Прости, моя милая, а я думал, что это мальчик, твой друг.

– Он хочет летать – повторила Зита, и, сложив губки, собралась обидеться.

– Я обещаю тебе, что- то придумать, чтобы помочь бедняге Жако.

Я взял её ручку, и мы пошли к выходу:

– Я отведу тебя домой, уже поздно, маленьким девочкам нужно в кроватку, а завтра я постараюсь помочь твоему другу.

Когда дверь за малышкой закрылось, я подумал, что понятия не имею, как научить плюшевого мишку летать! Остаётся надеяться, что я волшебник.

Я рассмеялся:

– Может, и правда?