Правда, сконцентрироваться на этом у меня не выходило. Дома начались скандалы из-за того, что я вдруг перестала каждый день убираться, стирать и гладить.

Часто скандалы заканчивались тем, что супруг мог и замахнуться, мог толкнуть так, что теряла равновесие.

Савелий был недоволен тем, что ему приходилось одно и то же блюдо есть два дня подряд. А ведь сама набаловала, каждый день готовила что-то новое, что-то вкусное, в ущерб своему отдыху и ребенку. Сейчас же могла отварить макароны и сосиски, которые необходимо было есть два дня подряд, а то и три.

Потом стала приходить свекровь, которая впервые была мною послана обратно домой, потому что свои нотации она может читать мужу и невоспитанному сыну, но не мне.

– И вообще, – возмутилась я тогда, – бабушка вы или кто?

После этих слов она исчезла из моей жизни, лишь изредка звонила и интересовалась, как прошел день, но помощь не предлагала. Зато любимый и обожаемый сынок после работы ездил к ней на ужин, потому что мама в беде не бросит, лишнего не спросит, да и подержит в любом начинании.

Я же, когда сыну был год и пять месяцев, впервые поехала на кафедру. Сил не было дома сидеть в четырех стенах, хотелось просто повидать людей, которые были мне искренне рады. Так искренне, что ребенка у меня отобрали, а заведующая кафедрой с заместителем посадили меня за стол и накормили.

– Вероника, с тобой все хорошо? – уточнила уже взрослая, видавшая много в жизни женщина, что занимала пост главы кафедры уже много лет.

– Все плохо, – призналась я, а потом расплакалась, рассказывая, насколько плохо.

Женщины молчали, попеременно укачивая ребенка на руках, который неожиданно уснул в этой суете.

– Я уйти от него хочу, некуда, – вдруг произнесла и сама своих слов испугалась.

Действительно, куда я пойду? Жить на что буду? Хотя, жить-то было на что, идти только некуда. Раньше я снимала комнату, мне этого было достаточно, но сейчас нужны другие условия.

– А мы тебе комнату в общежитии выбьем, – вдруг проговорила Надежда Игоревна.

– Да, – вдруг поддержала ее заместитель, – мы сами посмотрим, в каком она состоянии, с переездом поможем!

– Ты только на развод подай и на алименты! – настоятельно говорила Надежда Игоревна, отводя взгляд в сторону. Похоже, она знала то, чего не знала я.

Меня даже заверили, что помогут устроить Елисея в садик, чтобы я могла до обеда работать. Это было очень приятно и очень обнадеживающе.

Так что после своей кафедры я поехала к главному корпусу, чтобы встретить мужа и поговорить с ним. А он и вышел, только под руку с женщиной, которая кокетливо улыбалась. Муж помог ей сесть в нашу машину и…

Досматривать не стала, мысль, которая недавно появилась в голове, укрепилась.

Глубоко я ушла в свои мысли.

Пробки на светофоре как-то быстро закончились, поэтому я вырулила на нужную мне улицу и потихоньку, дабы не нарушать правила и соблюдая достаточную дистанцию, поехала в сторону дома.

Квартира встретила меня ароматными запахами жареной картошки, наверное, чего-то еще, различить не смогла.

– Мам! Ты вовремя!

В коридор вышел сын. Высокий детина получился, выше меня на голову, широк в плечах и просто одно загляденье.

– Тогда я переодеваюсь, мою руки и за стол! – вынесла вердикт.

Сын посмотрел на меня долгим взглядом и что-то для себя решив, ушел в кухню. Я же и правда сняла костюм, размяла ноги, которые слегка болели после тяжелого дня и, переодевшись в домашний костюм, быстро прошла в ванную комнату. Решила, что не хочу ходить с макияжем, так что избавилась от него, тщательно умылась, нанесла на лицо и шею крем, только после этого прошла в кухню.