– Надо еще раз пересчитать оставшиеся патроны, – сказала Оливия. – А также выяснить, у кого сколько осталось, – добавила она.

Она очень старалась говорить твердым, уверенным голосом. В комнате, кроме Дейва и Джей-Ди, находились еще трое, которые в каком-то смысле тоже являлись ответственными лицами общества и вели учет продовольствия и боеприпасов.

– У меня пять рожков, – отозвался Дейв. – По тридцать два патрона в каждом. Закончатся – и мне конец.

Он переменил положение, сел на диване и снял бейсболку. На лице обозначились глубокие морщины, в глазах – растерянность и смятение.

– Еще одну такую атаку мы не переживем. Этих тварей слишком много. Если бы не эти толчки… они бы не отступили. Вряд ли мы их отбили бы.

– Землетрясение, – подхватила Кармен Ниега, тоненькая испанка, которая прежде была адвокатом по делам налогообложения в Денвере; она жила здесь чуть меньше четырех месяцев, прибыв вместе с полудюжиной других скитальцев. – Здесь раньше случалось что-то подобное?

– Никогда, – сказала Оливия.

Она повернула голову к двери, распахнутой настеж: сильно покосилась дверная коробка и дверь теперь не закрывалась. На пороге стоял, заглядывая внутрь, Этан Гейнс. За его спиной сквозь густую пелену низких туч пробивались первые желтые лучи сырого рассвета.

– С тобой все в порядке? – спросила она мальчика.

Он кивнул. Лицо его было мертвенно-бледно, скальная пыль покрывала волосы и одежду, придавая им белесый оттенок.

– Я же приказала тебе оттуда уйти, – сказала она и посмотрела на доктора. – Джон, мне кажется, у него шок. Будь так добр…

– Нет-нет, со мной все в порядке, – опередил доктора Этан.

Он неуверенно вошел в комнату, потому как понял, что он и в самом деле несколько сбит с толку.

– Я хотел вам кое-что рассказать, – продолжил мальчик. – Всем вам.

Он замолчал, пытаясь поточнее сформулировать то, чем собирался поделиться.

– Ну что ты там хотел рассказать? – подтолкнул его Дейв.

К нему снова вернулась прежняя суровость; он смертельно устал, а ему еще следовало заняться погребением павших, в том числе хоронить обезглавленное тело хорошего парня, который смешно рассказывал анекдоты и неплохо играл в покер с ним и другими.

– Мне кажется… – продолжал Этан, – землетрясение вызвал я. – Он нахмурился и добавил: – Нет, не кажется… я знаю, что это сделал я.

Минуту все молча смотрели на него. Первым заговорил Джей-Ди.

– Этан, – тихо сказал он, – пойдем-ка со мной в больницу, я тебя уложу в кровать, и ты отдохнешь, а я тебе дам немного водички и седатив…

– Я же сказал… землетрясение вызвал я, – повторил Этан.

– Ну конечно ты, кто же еще! – Дейв надел кепку и погладил бороду. – Да-да, большую работу проделал. Разогнал всех серых, да. А еще почти разрушил наши дома, весь комплекс… но ничего страшного, я совершенно не против того, чтобы спать в комнате, пол в которой вот-вот провалится. Если, конечно, раньше потолок на меня не рухнет. Что с тобой, детка? Совсем уже чокнулся на почве потери памяти?

– Прекрати, Дейв, – сделала ему замечание Оливия и встала. – Этан, я советую тебе отправиться с доктором. Будь добр…

– Никуда я не пойду, – отказался Этан.

Он вошел в помещение, неторопливо, но таким твердым шагом и с таким решительным выражением лица, что Кармен Ниега, Рус Уитком и Джоэл Шустер попятились, освобождая ему место. Он прошел мимо Джей-Ди и вплотную подошел к столу Оливии. В тусклом свете лампы синие глаза его, казалось, сияют так яростно и ярко, что Оливия почти испугалась.

– Да говорю же вам… Я понял, что надо только приложить ладони к стене и… не знаю точно, как объяснить… но… я будто видел, что должно случиться, в своем воображении. Как будто я посылал приказ, а земля послушно его исполняла. То, что я видел в воображении. Только… получилось сильнее, чем я думал. Вы меня понимаете?