– Я даже не знаю, надо родителей предупредить.

– Вы не беспокойтесь, я вас провожу. Соглашайтесь. У нас ведь будет, скажем так, не просто вечер знакомства, а деловая беседа за круглым столом. – Александр так подкупающе посмотрел на Елену, что она не в силах была отказать.

Жан-Поль почти уперся в бетонный парапет, отделяющий его ото рва, который опоясывал территорию перед зданием музея оружия. Он медленно поднял голову и долгим взглядом всмотрелся в старое зеленое орудие времен наполеоновских войн. И тут же явственно почувствовал полотняную ткань зарядного мешка с порохом, который он вкладывал в дуло орудия. Затем твердь рукояти шомпола, которым осторожно пропихнул заряд в глубь пушки, при этом выходящий воздух пыхнул ему в лицо. Жан-Поль явственно ощутил гладкость чугунного ядра и характерный металлический привкус во рту. Он почти нутром почувствовал рокот катящегося по стволу орудия ядра, и вдруг громкий оглушительный звук орудийного выстрела, который сотряс все внутренности, и резкий запах сгоревшего пороха – это все как яркая вспышка пронзило его всего с молниеносной быстротой. Жан-Поль вздрогнул от такого яркого видения, судорожно всхлипнул, как бы еще стараясь вдохнуть тот знакомый и волнующий запах войны. В который раз он находил себя возле этого Дома инвалидов. Он не помнил дороги к нему, времени, но каждый раз он вздрагивал от странных видений именно здесь, видений ярких и знакомых. И всегда было болезненное ожидание чего-то волнующего. Вот и на этот раз. Он пошел вдоль рва, поглядывая на орудия. Он помнил их, он слышал их пальбу, он видел огненные всполохи их выстрелов, и это наполняло его какой-то энергией и трепетом. Жан-Поль остановился перед входом в собор, тело била нервная дрожь. В билетной кассе купил билет и медленно двинулся к усыпальнице императора Наполеона I. Впервые сюда его привел отец еще совсем маленьким. Он рассказал ему о первом императоре, о его победах и завоеваниях. И уже тогда Жан-Поль, видя, как всегда бывает взволнован его отец в такие моменты, проникся симпатией к Наполеону, впоследствии много читал книг и смотрел фильмы про него.

Как всегда, было много народу, они фотографировали красный саркофаг, покоящийся на постаменте посреди зала. Жан-Поль встал в проеме зала и посмотрел на саркофаг. В этот момент он всегда видел одну и ту же картину: Наполеон стоял к нему спиной на берегу океана, заложив руки за спину, в своей шляпе и шинели, и смотрел вдаль. И Жан-Полю нестерпимо хотелось, чтобы император оглянулся. И временами ему даже казалось, что он уже поворачивается, но всегда в этот момент служитель собора трогал его за плечо и вежливо просил покинуть зал.

Наполеон стоял так же, не шелохнувшись. Ветер трогал фалды его шинели, океанские волны бились далеко внизу о скалистый берег. Солнце медленно садилось за горизонт, и Наполеон оглянулся. Ветер пахнул свежестью океанского прибоя так, что Жан-Поль задохнулся, он устремил свой взгляд в императора и непроизвольно наклонился, не упуская его из виду.

– Сир, – прошептал он, – вы все-таки оглянулись.

Устинович сидел за столиком кафе в ожидании Елены. В «Терновом венце» он бывал несколько раз. Сослуживцы пару раз приглашали сюда на обмывание своих очередных звездочек, да и сам несколько раз заходил сюда пообедать, чтобы как-то разнообразить свою холостяцкую кухню. Готовили, на его вкус, довольно прилично, да и официанточки были довольно симпатичными. Здесь было тихо и довольно уютно. По пути сюда он купил три алых розы, которые красовались в кувшине. И теперь он не знал, как поступить. То ли подарить Елене, подав в руки, то ли просто сказать о них, что цветы для нее? Вот ведь этикет. Нигде не учили этим изыскам в тех заведениях, в которых он учился. А читать книги по развитию добрых манер уже не позволили время и работа.