– Ну, точно, по клубам шастала! – сделал выводы Денис.

Они вышли на улицу. Яна обернулась к нему, показывая, что вся во внимании. Денис вздохнул.

– Все началось с появления Нового Света. Он называется Золотой Век. Подростки взбунтовались. Они начали искоренять взрослых, порабощать их, заставлять работать на себя. Переворот провернули хитростью. Никто не решился выступить против детей. Рука не поднялась. И власть была захвачена. После этого начались произвол, нищета и беззакония. Мы живем в бараках, в подворотнях, в коробках, в грязи и помойке. Взрослые нужны только для того, чтобы работать и производить товары потребления. Денег нет. Их отменили. Конечно, отменили и образование. Нет ни границ, ни государств. Каждой территорией правит своя банда. В последнее время все чаще и чаще дети начали бунтовать. Они свергают своих правителей и возвращают права взрослым. И у нас появились такие повстанческие организации. Юрка как раз в их числе, – рассказал Денис.

– Вот это да! – Яна пребывала в шоке. – А что случается с детьми, которые вырастают?

– После 19 лет всех отправляют на работы. К взрослым. Если, конечно, ты не докажешь, что можешь быть полезен тут. Как Марина. Которая является поставщиком всяких побрякушек, – ответил Денис. – Она своеобразный посредник между взрослыми и детьми. Обеспечивает всякими новинками самого Романа. Это главарь правящей банды.

– Кошмар, конечно, все то, о чем ты говоришь… А откуда ты знаешь о том, как все было? – поинтересовалась Яна.

– Я в числе тех немногих, кто ходит в школу. На уроках по истории мы проходим все, что было до нас. Книг почти не осталось. Все уничтожили. Нам не хватает, – ответил Денис и добавил. – А ты почему перестала ходить в школу? Тебе, наверно, промыли мозги, вот ты все и забыла.

– Ну, кое-что я все-таки помню, – задумчиво произнесла Яна. – А у вас не осталось информации на цифровых носителях?

– Главные серверы были уничтожены. Интернета нет уже много десятилетий. И электричество у нас в цене. Оно доступно только главарям. Ну и еще его используют на производстве. И все. Поэтому все, что у нас есть – это только бумажные книги. Которых остается все меньше и меньше, – сообщил Денис.

– Отведи меня к Генке, – попросила Яна.

– Хорошо. Как скажешь, – кивнул Денис.

Он провел Яну длинными грязными кварталами и остановился перед разрушенным одноэтажным домом. Девочка огляделась по сторонам. Нельзя сказать, что ей было не страшно. Было, и очень сильно. Она шла в незнакомое, заброшенное, Богом забытое место с чужим ей Денисом к деградирующим одичавшим подросткам, один из которых должен был оказаться ее другом.

Да, она испытывала страх. Страх перед тем, кого она увидит перед собой. И как этот кто-то ее встретит.

– Куда теперь? – спросила Яна.

– Внутрь, – ответил Денис.

Яна с опаской взглянула в темный проход дома, куда ей предстояло войти. На всякий случай она просчитала в уме пути к отступлению. Они переступили порог и оказались внутри.

В доме воняло помойкой, смрад стоял удушающий. Пол был завален разным хламом и полуразложившимся тряпьем. Стены были размалеваны всякими картинками. Свет в помещение проникал через пробоину в крыше.

В углу копошилось несколько грязных детей. Они резались в карты на щелбаны. Один из них обернулся и увидел Яну.

– О, Яна, здорОво! – протянул он и поднялся.

Яна не сразу признала в нем Генку. Чумазый, с черной от грязи и угля физиономией, с взъерошенным зеленым хайером на голове, в грязной расписанной футболке, в потертых потрепанных выцветших джинсах, в больших тяжелых кожаных ботинках с металлическими вставками, он был похож на маленького чертенка. Запястья его были перевязаны кожаными браслетами и какими-то тряпками, видимо, бывшими банданами.