Впрочем, подобные отношения не являлись чем-то необычным для викторианского общества или окружения Коллинза. Эмоциональный и сентиментальный Чарльз Диккенс спустя несколько лет сам был вынужден признаться и себе и своим друзьям, что без ума влюбился в дочь одной из актрис, участвовавшей в постановке его пьесы «Замерзшая глубина». Девушке едва исполнилось 18 лет, и Диккенс годился ей в отцы. Писатель долго изводил себя угрызениями совести, а когда наконец решился на роман с юной особой, взял с собой в романтическое путешествие единственного друга – Уилки, одобрявшего его сексуальную интрижку.

Другой друг Коллинза, Огастус Эгг, долгое время добивался руки Джорджины Хогарт. А когда получил окончательный и бесповоротный отказ, отправился в Алжир, где женился на низкорослой девочке из Ист-Энда, которую никогда не показывал в своем кругу. Подобно Уилки, он предпочитал держать свою женщину вне поля зрения общественности, но, в отличие от товарища, скрепил отношения узами брака.

Судя по нарочитой неопределенности относительно местонахождения Коллинза и отказам, рассылаемым им перед Рождеством 1858 года родным и знакомым, от которых он никогда прежде не отнекивался, можно сделать предположение, что эти семейные праздники беллетрист решил провести вместе с Кэролайн и ее дочерью Элизабет Хэрриет.

С февраля 1859 года Уилки открыто переехал из дома, снимаемого вместе с матерью, к Кэролайн, и поселился в здании с сомнительной репутацией ночлежки. Дело в том, что за полтора года до этого газета «Рейнолдс» опубликовала сенсационную новость, о которой пару дней гудел весь Лондон – «Лихая вдова и влюбленный полковник». В газете рассказывалось, что хозяйка дома 124 по улице Олбани обнаружила в квартире, сданной в аренду, не только съемщицу, но и отставного полковника д'Агилара и их незаконнорожденного ребенка. Все трое были незамедлительно выставлены вон. Когда же бывшая квартирантка попыталась через суд получить финансовую помощь от отставного полковника, последний заявил, что считал свою сожительницу проституткой.

В дом с подобной репутацией и въехал Коллинз с любовницей и приемной дочерью. Возможно, ему было не по карману снимать дорогую квартиру, ведь в финансовом плане он все еще сильно зависел от матери, распределявшей оставшиеся после смерти отца деньги, а может, просто хотел жить там, где не задавали бы лишних вопросов.

По сомнительному адресу Уилки и Кэролайн прожили недолго, спустя два месяца переехав в похожее заведение по адресу Нью Кэвендиш стрит. Здесь писатель впервые познакомил сожительницу с друзьями. Первым приглашение получил его давний друг – Чарльз Уорд, однако в последний момент у Коллинза изменились планы. Тем не менее он предложил провести вместе свободные пару часов, пообещав ему, что когда уедет, Кэролайн «составит тебе компанию и сделает грог – и ты сможешь оставаться так долго, как пожелаешь»12.

По всей видимости, летние каникулы в том году литератор проводил вместе с миссис Грейвс и Элизабет Хэрриет, поскольку трудно представить Коллинза, уехавшего на шесть недель в одиночестве отдыхать на морском побережье близ Кента.

После возвращения, благодаря Диккенсу, Уилки находит тихий коттедж на Черч хилл. В письмах матери он описывает свои дальнейшие планы, используя единственное число – вероятно, чтобы не вызвать гнев той, которая считала своего сына слишком ценным уловом для незаконнорожденной вдовы с ребенком. Именно в этот момент Коллинз начинает активно работать над романом «Женщина в белом». По мере написания главы из новой вещи печатаются им в журнале «Круглый год». И пока сочинительский процесс продолжается, Уилки вместе с Кэролайн и ее дочерью переезжают на Харли стрит 12, в небольшой дом, принадлежащий дантисту Джорджу Грегсону, расположенный в районе, где проживали одни медики.