– Потому что она была жестоко убита Ароной, и мне неприятно касаться этой темы.

Повисло неловкое молчание, нарушенное резким вопросом Эльзы:

– Самой Ароной? Не ее приспешниками? Странно, с чего бы обычная девушка удостаивалась такой участи?

– Эй! Где твое чувство такта?

– Все нормально, ― улыбнулся Заэль, похлопывая по плечу возмущенного Глэна. ― Ее вопрос вполне логичен. Возможно… Сестра могла знать что-то, что нужно было Ароне. Или оказалась не в то время не в том месте. Какая теперь разница.

– Дааа уж, ― недоверчиво протянул Зак, качая головой. ― Какая у нас компания собралась… Сплошь покалеченная войной, разрушенные семьи там и тут… Просто какое-то сборище талантливых одиночек, честное слово.

– Что поделать, Третья Магическая здорово скосила целые поколения магов, ― протянул Тео, меланхолично тасуя карты. ― Арона постаралась на славу.

И это было горькой правдой. Арона в самом деле постаралась на славу, планомерно уничтожив многих сильных волшебников и волшебниц, стерев с лица земли целые семьи, не жалея детей. В живых она оставляла только малышей лет до трех, которых забирала к себе и растила из них черных колдунов и колдуний. Весьма успешных черных магов, надо признать.

После Третьей Магической Войны правительство Форланда ужесточило меры безопасности в стране и устроило охоту на всех приспешников Ароны. Много сил было брошено на защиту населения, и теперь даже в таких творческих академиях волшебников, как Эллистор, боевым искусствам стали уделять львиную долю учебного времени, чтобы научить студентов постоять за себя.

– Моя кузина попала под влияние Ароны, ― грустно поведал Гораций. ― Маленькая глупышка, мне так ее жаль.

– Не понимаю, кем надо быть, чтобы согласиться служить у Ароны, ― искренне возмутилась Хильди. ― Ведь всем известно, что она в любой момент может бросить на произвол судьбы, когда ты перестанешь быть полезным для этой сумасшедшей!

– В голове у ребенка был полный сумбур, ― вздохнул Гораций. ― Арианне тогда исполнилось всего десять лет. Пообещали ей силу несусветную, власть и богатство ― это вскружило ей голову. Она ни с кем не делилась своими мыслями и переживаниями. Знаешь, эдакий интроверт… У меня и в мыслях не было, что с ней творится что-то не то. В один день она просто ушла и оставила записку. Больше я ее не видел.

– Неужели она совсем не скучает по родным? По родителям?

– Как будто их и не было у нее никогда, представляешь?

– Не представляю, ― честно помотала головой Хильди. ― Жутко это.

– Ходят слухи, ― медленно протянул Тео. ― Что у Ароны в закромах есть зелья и сыворотки, которые помогают ее новобранцам лишиться родственных чувств. Вполне возможно, что это не слухи, и ядовитую дрянь действительно впрыскивают в бедных юношей и девушек, заскучавших по дому, и они ничего не могут с этим поделать. С тобой все в порядке? ― этот вопрос Тео адресовал Заэлю, который при словах о зельях и сыворотках вздрогнул и съежился.

– Да-да… Я в норме, ― отрешенно проговорил Заэль, потирая под столом невидимые посторонним взглядам шрамы от катетеров на запястьях, тщательно скрытые многочисленными заклинаниями. ― Просто… Жутко немного.

Тео понимающе покивал и вернулся к игре, как раз был его ход. Больше об Ароне не говорили, и остаток вечера друзья провели в дружеской болтовне, ничем не обязывающей и ничего не значащей.

― Сегодня у нас будет практическое занятие, проверим вашу способность импровизировать по ходу дела, ― говорила Маккейн, заходя в притихший класс. ― Итак! Ситуация, ― профессор сделала круговое движение волшебной палочкой, и стены класса стремительно изменились на привокзальные декорации, парты исчезли, и студенты обнаружили себя сидящими на длинных деревянных скамьях, изрядно пошарпанных. ― Ваш поезд отбывает через 10 минут, на вокзале показались демоны, ― еще один взмах руки сотворил черный туман, имитирующий демоническое присутствие в дальнем конце класса. ― Ваши действия?