– Я так и не поздравила тебя с успешным выпуском, – сказала она растерянно. – Тебя и Саймона… Я знаю, что случилось… Наверное, он очень расстроился?

– Неожиданным окончанием Академии? – Дарра опять улыбнулся одними глазами. – Да, это было весьма забавно. Лорд Эддерли совершенно неумолим к его просьбам и утверждает, что двух Эддерли Академия больше не выдержит, а поскольку он пока не собирается оставлять пост главы гильдии, выходка Саймона с экзаменом пришлась весьма кстати.

– Эй, я все слышу! – возмущенно отозвался Саймон, и Айлин тихонько хихикнула.

Что ж, хоть в этом ничего не меняется. Саймон устраивает шалости, Дарра снисходительно комментирует последствия… Как жаль, что им больше не придется проказничать втроем, но… ведь это было неизбежно, правда? Дети вырастают! И все равно они трое останутся друзьями, что бы ни случилось! Саймон и Дарра ей почти как братья, и ничто этого не изменит.

Всю неделю после того злополучного вечера, о котором придворные шептались по углам, с Альсом творилось неладное. Нет, внешне он был совершенно спокоен! Но как Лучано ни пытался вывести его на откровенность, монсиньор отмалчивался и переводил разговор на дела служебные. При этом о приезде Ларци Альс ни слова больше не сказал, словно присутствие во дворце грандмастера Шипов – дело совершенно естественное. «Батюшку» лорда Фарелла со всей учтивостью устроили аж в королевском крыле, так что Лучано без помех мог навещать его в любое время, а канцлер был так любезен, что выделил гостю сопровождение.

Лучано даже занервничал, как мастер отнесется к такой неприкрытой слежке, но Ларци лишь посмеялся и велел передать грандсиньору канцлеру благодарность за честь, оказанную скромному зельевару. «Честь?» – растерянно уточнил Лучано. «Разумеется, честь, идиотто, – ласково и совсем не обидно хмыкнул мастер. – Грандсиньор прекрасно понимает, что работать на его территории я не стану – не по чину, знаешь ли. Но уважение к моим талантам выказывает… Очень достойный человек! Не упускай момента, мальчик мой, учись у него, чему только можно, раз уж судьба сделала тебе такой роскошный подарок!»

После этой короткой беседы мастер с откровенным удовольствием принялся отдыхать от дел. Вместе с Лучано съездил в особняк, одобрительно поцокал языком, глядя на переделки, сокрушенно повздыхал над садом и дал несколько бесценных советов по устройству новой службы. Затем навестил королевскую библиотеку, с интересом полистал трактаты по медицине и алхимии и небрежно вручил ученику список того, что стоит почитать. На языке мастера это слово означало «выучить так, чтобы в любое время дня и ночи цитировать на память с любого же места и уметь применять на практике».

Лучано осмелев, поинтересовался, значит ли это, что он остается в Дорвенне? Потому что времени его оплаченной службы явно мало для изучения примерно трех десятков объемных трудов. Мастер лишь пожал плечами и благодушно заверил, что при необходимости раздобудет для «идиотто мио» любой из этих трактатов и дома. Посмотрел на помрачневшего Лучано и язвительно высказался про умение некоторых юнцов, возомнивших себя великими мастерами, держать лицо.

В промежутке между этими важнейшими занятиями мастер осмотрел Дорвенну и королевский дворец, потискал заглянувшего к нему с визитом вежливости Флориморда и провел пару приятнейших вечеров с сударем Джастином и синьорой Катриной, в высшей степени уместно рассказав им про детские шалости своего дорогого Фортунато. И камердинер, и кухарка остались в восторге от его обходительности, в свою очередь расхвалили манеры и учтивость лорда Фарелла, а попутно выболтали столько дворцовых тайн, что у Лучано в глазах потемнело, когда он представил, что скажет канцлер. Между прочим, кое-чего из этого он и сам не знал!