На стенах висели различные картины, там были как классические, начиная со второй половины 19 века, так и картины эпохи постмодерна. В основном на них были изображены пейзажи Ван Гога, Айвазовского, Репина и Шишкина. Правда, стоит заметить, что не все картины вписались в интерьер дома, и это несколько портило впечатление. Ветров прошёл в гостиную, затем подтянулся и Курикин. Комната была достаточно просторной, наверное, за счёт того, что она была сквозной – левая часть через раздвижную перегородку выходила в столовую, а справа от гостиной находилась небольшая жилая комната.

В гостиной стояло два кресла практически у самого входа, у кресел находился небольшой круглый стол на колёсах. Далее стоял большой диван, напротив которого на стене между окнами висел большой телевизор диагональю более шестидесяти дюймов японской фирмы. На полу из качественного паркета лежал невероятных размеров ковёр, покрытый светло-бежевыми ворсинами и довольно приятный на ощупь. Забавно, что в углу ковра возле дивана стояли небольшие весы, предназначенных, видимо, для гостей.

– Степаныч, глянь, какой крутой телек! – восхитился Курикин, увидев телевизор.

– Да, ничего. Весьма неплохой вариант.

– У меня был похожий когда-то, правда, китайского производства. Он сломался пять лет назад, сын баловался и случайно разбил вдребезги… – Курикин несколько задумался, посмотрев в окно.

– Сколько ему сейчас? – поинтересовался Ветров, сев на диван.

– В ноябре будет шестнадцать лет… Мы с ним видимся раз в 2-3 недели, а бывает и месяцами не контактируем.

– Почему же?

– Бывшая жена стерва! Не даёт такой возможности! Только алименты ей нужны, больше ей ничего не надо. Уж поверь мне, я знаю, о чём говорю.

– Вы развелись?

– Да, развелись еще в 2022 году. Это был единственный выход из ситуации, которая сложилась к тому моменту. Как-то так… – глубоко вздохнул Курикин, явно не желая продолжать разговор о своем семейном положении. Ветров почувствовал это и перевёл разговор на другую тему.

– Я слышал, что ты когда-то работал в пограничных войсках. Это правда? – подполковник пытался выяснить, есть ли у кого-либо компромат на Курикина, поскольку Сергей Александрович случайно выяснил, что тот работал в ФСБ и был спешно уволен оттуда без официальной причины.

– Не знаю, где ты мог это услышать, но это – чистейшая правда. С 2003 по 2008 годы я служил в погранвойсках на Кавказе. Тогда я охранял один секретный объект недалеко от границы с Грузией, где находится теперь уже знаменитый пропускной пункт «Ларс». Так вот, 14 августа 2008 года в конце моего рабочего дня какой-то левый мужик в военной форме незаконно пробрался на территорию объекта. На все мои замечания и предупреждения он никак не реагировал, и мне пришлось его убить… На следующий день выяснилось, что убитый был сыном одного из военных чиновников, командующих Южным военным округом. Мои знакомые из ФСБ смогли меня отмазать от этого всего при условии, что я уволюсь и никогда больше не вернусь на эту работу. Как-то так…

– Жалеешь об этом? – вырвалось у Ветрова, хотя он не хотел вовсе задавать этот вопрос, да ему и не нужно было.

– О том, что застрелил этого идиота? Боже упаси. Правильно я всё сделал, всё по протоколу, иначе я поступить не мог. Я лишь жалею о том, что потерял хорошую работу. Я получал более четырёх тысяч долларов в месяц, плюс ко всему у меня было много хороших знакомых и друзей со службы. Вот об этом жалею, да. Я ещё три года не мог устроиться на постоянное место работы. Приходилось работать на двух работах, чтобы как-то обеспечить материально себя и семью.