«Эх, ладно, чёрт с ним. Поеду коротким путём. Ну, попадусь на глаза легавым, и что дальше? Вряд ли они будут меня подозревать. Даже, если остановят, дам деньги, независимо от причины. Главное сейчас доехать до шефа», – подумал вслух Калугин.

Он выкинул сигарету из окна и помчался к Андрею Ивановичу. По дороге Калугин решил послушать музыку и включил радио. Вместо музыки Калугин услышал новость о «внезапной смерти генерала Гершина»:

«Полчаса назад прямо в здании суда генерал, обвиняемый в убийстве офицера, скончался от сердечного приступа. По последним, только что полученным данным, при осмотре тела был обнаружен след от укола в области плеча. Также оперативники и эксперты нашли шприц с неизвестным веществом. Рассматривается две версии: либо это хорошо спланированное убийство, либо отчаянное самоубийство. Ни одна из этих версий пока не подтверждается, шприц отправлен на экспертизу…»

Калугин выключил радио и от злости проговорил:

«Чёртов шприц! Так и забыл совсем про него. Просто невероятно! Всё пошло наперекосяк…»

Через некоторое время Николай приехал к особняку, припарковавшись у тротуара. Вскоре он оказался в кабинете у шефа. Ему пришлось рассказать о своём провале (по крайней мере, так считал сам Калугин) в первую же очередь. Он уже был готов к тому, что Андрей Иванович обматерит его всеми возможными словами, и потому несколько зажмурился. Но его опасения совершенно не оправдались – Шляпник на удивление спокойно воспринял эту информацию и даже похвалил Калугина за «хорошо проделанную работу».

– Нам это даже будет на руку. – сказал ему Шляпник, внимательно прослушав «отчёт».

– Каким же образом?

– Теперь все генералы из управления МВД будут знать, что Гершин был именно убит и что с каждым будет тоже самое, если они посмеют перейти нам дорогу. Будут «уважать и бояться», кажется, так раньше любили выражаться. Думаю, целесообразно будет запугать их до настоящего животного страха, чтобы немедленно они уехали отсюда и не мешали нам.

– А если не уедут и будут мешать?

– А если не уедут, то тогда возрастут шансы на то, что в один прекрасный день «подавятся вишнёвой косточкой», образно говоря. Вот и всё.

– Что делать дальше?

– Звони Лесковцу, передай ему всё, что я сейчас сказал. Пусть озаботится этим вопросом.

– Могу идти?

– Можешь, иди.

21 февраля 2025 года, 16:12. Квартира подполковника Ветрова

Сергей Александрович сидел в кресле за столом и перелопачивал стопку пыльных документов, которые он незаконно взял из архива МВД. Эти документы были найдены подполковником в отделе реестра людей, осуждённых за бандитизм и разбойные нападения. Что Ветров искал в этих документах? Для чего они ему понадобились? Всё довольно-таки просто. В них он искал информацию по бандитам из Ладожской группировки, которая помогла бы ему стать своим среди них, если бы Ветрову по каким-то причинам посчастливилось бы стать участником их банды.

Ведь именно это обстоятельство дало бы ключ к разгадке того, как происходит финансово-экономическое обеспечение группировки. Выяснив это, подполковнику удалось бы разрушить банду Шляпника изнутри и отправить самого Андрея Ивановича и его приспешников за решётку. Нет, Ветров ни в коем случае не собирался его убивать, по крайней мере сейчас, поскольку это бесполезно. Вор должен сидеть в тюрьме, а не ходить на свободе и безнаказанно совершать преступления.

Наконец, Сергей Александрович обнаружил в документах досье на Мясника, в котором содержались шокирующие подробности его преступлений. На одной из страниц были распечатаны чёрно-белые фотографии жертв этого чудовища. «Первая жертва. Рецидивист Кизляк Антон Евгеньевич, 1972 года рождения», – гласил подзаголовок на первой же странице.