И плевать он на всё это хотел. Ну еще бы! Она ведь никто и звать никак, а он – блистательный Хоторн, холодная, надменная, самолюбивая мразь, обладатель известной фамилии, которому абсолютно неинтересно, сколько жизней разрушил его богатенький дедушка и кому они принадлежали.

Грэйсон остановился в нескольких футах от Лиры.

– Полагаю, Джейми, ты в курсе, что за тобой следят.

– О, в этом даже не сомневайся, – последовал ответ, но вовсе не из уст Джеймсона.

Лира наконец смогла обернуться. За спиной у Грэйсона, на которого она смотреть не хотела, появилась фигура. Незнакомец шел к вертолету, но был еще довольно далеко и не мог услышать, о чем говорят парни.

И всё же… Лира внимательно разглядывала незнакомца. Высокий, широкоплечий, но при этом худощавый, он двигался легко и плавно, словно тоже был танцором. Говорил он с британским акцентом и мог похвастаться смуглой кожей и острыми скулами. А еще улыбкой, в которой читалась угроза.

Его черные, густые волосы слегка завивались у кончиков, но лежали отнюдь не небрежно. Слово «небрежность» вообще с ним не вязалось.

– Хотя тут стоит внести ясность, – уточнил он, поймав взгляд Лиры, – я следил не только за Джеймсоном.

«Но и за мной, – подумала Лира. – Он шпионил за мной. Разнюхивал, кто его соперники».

– Рохан! – поприветствовал парня Джеймсон тоном, в котором смешались нотки осуждения и веселья.

– И я рад встрече, Хоторн. – Акцент Рохана мгновенно утратил аристократичность, хотя еще секунду назад Лира отчетливо ее уловила. Рохан производил впечатление человека, который может быть кем только пожелает, и это ощущение потрясло Лиру.

Как жаль, что ей такая роскошь недоступна.

– Шаг назад, – приказал Грэйсон то ли Джеймсону, то ли Рохану – этого Лира не поняла. Но было очевидно: ее присутствия он даже не заметил.

– Мой нервный и, увы, куда менее харизматичный братец в этом году будет следить за тем, чтобы все играли по правилам, включая тебя, – предупредил Джеймсон Рохана.

– Как по мне, – начал Рохан, снова задержав взгляд на Лире, – играть по правилам веселее всего. – Его губы снова тронула та самая улыбка.

В кресло пилота сел Джеймсон. Но это удивило Лиру куда меньше, чем тот факт, что Грэйсон снизошел до того, чтобы сесть в одном отсеке с игроками, которых набралось четверо. До полета все успели быстро перезнакомиться.

«Сосредоточься на состязании, – приказала себе Лира. – Забудь о Грэйсоне Хоторне».

Справа от нее устроился Рохан, закрыв – ну или почти закрыв – собой Грэйсона (вот это удача!). Британский соперник уселся, слегка расставив длинные ноги. В его позе читалась намеренная небрежность. Напротив Рохана расположился парень лет двадцати пяти – Нокс Лэндри, как его представил Джеймсон. Лира переключила внимание на него.

Модненькая прическа: зачесанные назад темные волосы, блестящие от геля, несколько прядок дерзко падают на лицо. Кожа с легким оттенком загара, проницательный взгляд, почти черные брови, острая челюсть, дорогой спортивный жилет поверх рубашки классического кроя. Такой наряд в сочетании с прической навевал ассоциации с закрытыми клубами для элиты и доходными темками, но сломанный в нескольких местах нос нашептывал о драках в баре.

Пока Лира с любопытством разглядывала Нокса, он и сам поднял на нее взгляд – не менее пристальный. И что бы он в ней ни увидел, явно остался не слишком-то впечатлен.

Да, недооценивай меня на здоровье! Лира к такому привыкла. Как ни крути, а мгновенно получить стратегическое преимущество не самае худшее событие в жизни.

Стараясь сохранять невозмутимость, девушка переключила внимание на пожилую женщину, сидевшую рядом с Ноксом. У Одетты Моралес были длинные, густые, тронутые серебристой сединой волосы. Она носила их распущенными. Кончики – и только кончики – выкрашены в угольно-черный. Интересно, сколько ей лет, подумалось Лире.