Харон постепенно приближался к середине реки, стараясь быстрее грести своим веслом. Почувствовав действительно наступающую опасность. Он знал, как пересечь этот портал, но боялся не успеть, среди создавшегося хаоса в царстве мертвых. Когда вдруг, десятки прозрачных рук вцепились в лодку Харона. Они пытались влезть к нему внутрь, почувствовав, что скоро замерзнут. Персефона в ужасе смотрела на них, иногда толкая души обратно в воду. Те с плеском улетали, и их подхватывало течение, унося под лед. Сизиф не мог сейчас даже помочь потому, что здесь он стал тоже бестелесным. Он сидел тихо, надеясь выбраться из этого ада. Харон бил по скользящим рукам душ, которые сильно раскачали лодку. Их крики со свистом звучали в ушах королевы. Она старалась не слушать их, но это плохо у нее получалось. Через некоторое время им все же удалось отбиться от этого кошмара, крики постепенно затихали. Перси выглянула из лодки, видя, как река, почти вся покрылась льдом и из нее торчали тысячи замерзших рук и кричащих лиц. Это смотрелось ужасно жутко, девушка посмотрела на Харона, который причалил к берегу, он тоже очень устал, такого за все его существование, никогда не было. Когда друзья ступили на каменный берег, паромщик направился в пещеру, позвав с собой королеву и Сизифа.

Все спешили, понимая, что и здесь скоро может появиться лед. Через несколько секунд в пещере послышался грозный рык, в темноте появились два красных огонька. Персефона знала, что это Цербер. Она любила этого пса, каким бы он грозным не казался. И он знал ее, так как девушка часто брала его в свой дворец, когда он был немного меньше. Персефона всем приказала остановиться, она залезла в свою сумку, из которой вынула косточку, лакомство для грозного пса. Богиня вошла в темноту, зная, что пес стоит рядом, протянув ему еду. Стоя во тьме, она почувствовала, его мокрый нос и шершавый язык, который прошелся ей по ладони. Королева улыбнулась, почесав его за ухом. Только теперь Харон включил лампу, которая висела на стене. Цербер посмотрел на всех, оскалив огромные клыки, увидев Сизифа. Тот почти обрел человеческий облик, и его оболочка уже не была такой прозрачной. Это означало, что выход совсем был близко.

– Мой любимый пес, – Персефона поцеловала в мохнатую морду адского пса. И тот, даже немного заскулил от удовольствия. Его уже не интересовали те, кто пришел с королевой. Харон подошел к стене, нащупав в ней рычаг, нажимая его вниз. Черный камень стал опускаться вниз, в пещеру постепенно стал просачиваться тусклый свет. – Пока портал открывается, хочу вас предупредить. Выйдя за пределы этого места, мы не знаем, где окажемся. Мир изменился, он стал уже не тем, каким вы его себе представляли раньше. Я даже не знаю, в каком уголке земного шара мы выйдем. И это будет не обязательно Греция. И еще, – Он посмотрел на королеву. – Мы изменимся внешне, до неузнаваемости. Это происходит, чтобы в том мире нас никто не мог узнать. И я не знаю, как будет выглядеть моя Богиня. И уж тем более… я. Это мое первое путешествие через портал, я сделал это лишь потому, что боялся, что вы моя королева можете погибнуть. И я надеюсь, вы скажете об этом Аиду, когда увидите его.

Харон, по сути, был очень преданный Аиду, и боялся его гнева. Зная, как он любил свою жену. Девушка согласно кивнула, смотря на портал, который все больше открывался. Она чувствовала, как крадется холод за ее спиной и очень переживала, что они могут не успеть выйти отсюда, превратившись в ледяные статуи. Лицо королевы осветил дневной свет, портал почти открылся, но еще не до конца. Сизиф стоял рядом, он был готов прыгнуть в него сейчас, он понимал, что можно было разбиться о невидимые преграды, и тоже терпеливо ждал. Перси порылась в своей сумке, достав жемчужину забвения, ей в голову пришла интересная мысль. А, что если положить ее на камни, то возможно лед прекратит продвигаться к ним, хоть на какое-то время. Ведь забвение действовало на все, даже на смерч. Девушка присела, смотря на подходящую ледяную лаву, и когда она подошла к ее ногам, неожиданно, вдруг застыла. Поглощая жемчужину под корку льда, и тем самым останавливаясь на этом месте. Портал был открыт, и Персефона со вздохом облегчения отвернулась от жемчужины, смотря на возникшую перед ней светлую, прозрачную субстанцию. Теперь нужно было шагнуть в нее. И тогда, все окажутся на той стороне. Она посмотрела на Харона, потом на Сизифа, который уже был готов сделать шаг. Девушка взглянула на Цербера, тот глядел на нее преданными, красными глазами, высунув язык. Девушка позвала его к себе. – Я его возьму с собой, неизвестно, сколько моя жемчужина еще будет действовать. Я не хочу, чтобы он стал ледяной статуей. – Сказала Персефона, схватив пса за кожаный, усеянный шипами ошейник. Харон ничего не сказал, он был занят мыслями того, что будет там, за гранью. Переглянувшись, все вместе, они решили сделать шаг вперед, проваливаясь в бездонный, яркий свет. В глазах все побелело, казалось, на мгновение все ослепли, но потом вдруг все упали на землю. Девушка протерла глаза, посмотрев вокруг, перед ней была огромная, черная скала, она на мгновение все еще горела белым светом открытого портала и потом за секунду закрылась. Оглядевшись, Персефона хотела встать, но пока у нее это плохо получалось. Голова сильно кружилась, в глазах мелькали яркие огни, и она потеряла сознание.