– Все удобства здесь предусмотрены. – Я вытащил еще одну пироженку из бумажного пакета. – Это мне, как слушателю. А ты начинай свой рассказ. Буду нем, как рыба с пирожком во рту.

С этими словами, я застыл и полностью обратился в слух. Джанна же, посмотрела на звёзды, улыбнулась и начала рассказ про город Мираж:

Во времена Третьего крестового похода, когда король Ричард Львиное Сердце, собрав огромное войско, готовился двинуться на войну за Святую землю. К его великому воинству присоединился один рыцарь. Ему было около тридцати лет, он был из бедной семьи и имел при себе только старые ржавые латы, меч, щит и коня, которого выиграл когда-то на турнире. Из всего перечисленного имущества рыцаря, ценным был именно конь. Он не раз спасал жизнь хозяину в боях и был белым, как только выпавший ноябрьский снег.

Рыцарь, чьё имя забрало забвение, последовал бы ради славы и подвигов даже в адское пламя. Ростом он был высоким и в силе превосходил многих воинов знатного и незнатного происхождения. Друзей у него не было, если, конечно, не считать рядовых солдат, которые скорее боялись его, нежели уважали. А так, рыцарь всегда был один, ни с кем не разговаривал и всё своё свободное время, в угрюмом молчании, точил свой меч из холодной стали.

Когда пришло время отплытия на Святую землю, из портов Европы отчалили сотни кораблей. Корабли несли в себе: припасы, оружие, окованных сталью людей и коней. Первую половину путешествия, ветер и погода благоприятствовали походу. И воины на кораблях, празднуя столь удачное начало путешествия, пили эль и вино. Радуясь теплому бризу Средиземного моря, они слушали музыку ветра и корабельных снастей и так же, пели сами, сотрясая воздух грубыми, гортанными голосами. Но погода всегда была изменчивым спутником мореходов. И настал день, когда на корабли обрушился ужасный шторм.

Шторм был небывалой мощи. Моряки, не раз пересекавшие Средиземное море, испугано говорили, что в жизни не видели столь чудовищного урагана. Воины же, которые только недавно кричали, что Бог благословил их поход на неверных и идолопоклонников, начали шептаться, что их славное путешествие проклято, опять-таки, самим же Богом. Силой шторма, корабли разметало по безбрежному, встающему, как дикий скакун на дыбы, морю. Молнии самых невообразимых цветов сверкали, освещая хаос из воды, ветра, дерева и сорванных парусов. Гром гремел так, что впору было раз сто оглохнуть. Ветер, морская вода и не стихающий ни на секунду ливень, дружно разбрасывали в стороны корабли, играя жизнями, затаившихся в страхе за деревянными корпусами людей.

Рыцарь, плывший на одном из кораблей, не мог просто отсиживаться в душном, пропахшем страхом и потом трюме. Сняв с себя доспехи, он вышел на палубу, чтобы собственными глазами узреть разбушевавшуюся стихию. Солёная вода окатила его сразу же, как он выбрался наружу, и он чуть было не улетел за борт, подхваченный ветром и сорванным сильным потоком воздуха, мокрым парусом. От участи утопленника, его спасла сильная качка и случайно подвернувшийся моток веревки. Рыцарь, под действием бокового крена корабля, с грохотом повалился на мокрую палубу и, зацепившись ногой об запутавшийся клубок, сорвал с себя хлопающую парусину, которая тут же улетела в кромешный мрак бури, забрав с собой жизнь другого человека – одного из моряков, решившего, что сможет удержать парус, не смотря на сильный ветер. Тяжело дыша и ухватившись за один из канатов, рыцарь кое-как поднялся. Но удержаться на ногах было не так-то легко. Вода лилась с него ручьями, палуба под ногами ходила ходуном, треск дерева и шум бури пытались оглушить, а молнии ярким блеском ослепить. Рыцарь, протирая глаза рукой, огляделся. Посмотрев на право, он увидел, как ярко-белая молния напополам расколола плывущий по соседству корабль. От увиденного он вздрогнул. Смерть кружила вокруг него и корабля. Она почти дышала ему в спину, пыталась обнять костлявыми руками. Рядом бегали люди, но, то одного, то другого, волны моря безжалостно забирали в свое лоно. Рыцарь крепче ухватился за канат и, раскачиваясь из стороны в сторону, попытался оценить ситуацию. Он наглотался воды, и во рту у него всё болело от вкуса соли и крови.