– Я иду с Корешем! Если вы чисты от плоти и духа, то следуйте за мной! – Она резко проводит ножом по собственному горлу и падает вниз, опускаясь рядом с Мэри, забрызгав своей кровью стоящий перед ней гроб.

Под длинной юбкой все еще дергаются ее ноги, как и у Мэри, значит, они все еще живы. Небольшая группа людей устремляется вперед, в том числе пожилой человек. Он наклоняется, и сначала мне кажется, что он пытается нащупать пульс Элоизы. Затем я понимаю, что он берет нож из ее руки.

Пруденс смотрит на это широко раскрытыми глазами, с отвисшей челюстью. Очевидно, что она этого не ожидала. Я хочу крикнуть ей, чтобы она не молчала, сказала им что-нибудь, потому что только она способна остановить это.

Но я молчу, пока руки Кирнана обнимают меня, а его пальцы колдуют над интерфейсом моего ключа ХРОНОСа, пытаясь вывести стабильную точку в его комнате.

– Кейт, нам надо идти. Здесь мы ничего не можем поделать.

Старик подносит нож к своему горлу. Я почти уверена, что этим вечером мои кошмары не впишутся в рамки рейтинга PG-13, и я определенно не хочу подталкивать их к NC-17, наблюдая за очередным самоубийством. Я выхватываю медальон у Кирнана, смотрю вниз на стабильную точку и моргаю.

25 июля 1905 года, 00:05

Я появляюсь в комнате Кирнана и сижу там, дрожа и гадая, где же его, черт возьми, носит. Затем до меня доходит, что я блокирую стабильную точку, и я соскальзываю к кровати.

Когда он появляется, я бросаюсь на него, ударяя в грудь обеими кулаками.

– Зачем ты привел меня туда? Почему ты меня не предупредил?

– Кейт, мне очень жаль. – Он хватает меня за запястья и тянется ко мне, пытаясь обнять, но я отталкиваю его. – Мне очень жаль, но ты должна была это увидеть.

– Ты не можешь решать, что мне нужно увидеть! Только потому, что ты показал это ей…

– Черт возьми, Кейт, нет. Нет, нет, нет. Все совсем не так. – Он все еще держит меня за запястья и придвигается ближе, его глубокие карие глаза умоляют выслушать. – Она привела меня. Поэтому я и решил, что тебе нужно это увидеть. Я уже видел это сомнение раньше, но не в твоих… – он вздыхает. – Не в ее глазах. Я видел его в своем собственном отражении.

Он отпускает мои запястья и откидывается на кровати.

– Кейт заставила меня вернуться в Истеро и снова посмотреть на все это. Напомнила мне, насколько серьезно они относятся к своим убеждениям и как далеко они могут зайти, защищая их. Напомнила мне, что любой группе, которая будет стоять в стороне и поощрять или даже допускать такой тип фанатизма, нужно противостоять. Мне очень жаль, что тебе пришлось это увидеть. Но я все равно считаю, что это было правильно.

Злость немного отступает, но мои глаза все еще щиплет, когда я моргаю, пытаясь сдержать слезы.

– Что случилось с остальными, Кирнан? С остальными в конюшне? Сколько погибло?

– В конюшне умерли только трое. Тогда Пру резко пришла в себя и велела им остановиться, сказала, что даже самые чистые душа и тело не смогут воскреснуть, если прибегнут к самоубийству. Сказала им, что они должны доверять Богу и пророкам, чтобы знать, когда придет их время, а не брать все в свои руки. Но прежде чем все стихло, еще двое успели покончить с собой.

– Значит, пять человек?

Он кивает, продолжая:

– Община хотела, чтобы всех пятерых поместили в ванны, как это было с Корешем. Конечно, ни один из них не воскрес, и именно там старая и новая временные линии немного сливаются – появился окружной санитарный инспектор и заставил их похоронить тела спустя примерно неделю. Конечно, Энни Ордуэй была более чем счастлива подчиниться. Она с самого начала подозрительно относилась к Пру – но она пожертвовала остатками доверия со стороны группы, когда отдала приказ о похоронах. Они вытолкнули ее наружу. И да, они проголосовали против нее и в другой временной линии, но это заняло гораздо больше времени. После того как она ушла, Пру стала лидером, хотя на самом деле она была скорее номинальным руководителем, так как отсутствовала большую часть времени.