– Молчать!

Совсем немного времени понадобилось тану для того чтобы из безутешного отца вновь превратиться в могущественного властелина, привыкшего повелевать. И привыкшего к тому, что приказы его выполняются беспрекословно и немедленно.

– Ты и ты! (не глядя) – принцессу немедленно доставить в Башню Мудрости в лабораторию Тиеднеля. Ты! – оповестить всех медиков и магиков, находящихся во дворце, что возможно потребуется их помощь. Пусть немедленно отправляются туда же. Вы все еще здесь?

– Светлейший тан, путь – нам не пройти через толпу.

– Ты и ты! Поднимите меня. Живо. Вот так. Теперь держите крепко. Свободные эльфы! Братья! Во имя спасения жизни Воплощения Великой нужно немедленно освободить проход в Башню. По моей команде на счет «три» все кто сейчас находятся ровно на середине лестницы, начинают отодвигаться в стороны. Во имя Традиций! Один! Два! Три!

Плотная масса пришла в движение, и буквально на глазах освободился довольно широкий проход. Достаточный для того, чтобы двое эльфов, подхватив бесчувственное тело принцессы, бросились вперед. За ними следом кинулся еще один – оповещать лекарей.

– Братья! – тан жестом приказал поднять себя как можно выше, – неслыханному оскорблению подверглись мы и наши Традиции в день Весеннего Равноденствия – в День Рождения Великой. Те, кому мы гостеприимно распахнули объятья дружбы, отплатили нам подлым змеиным укусом! – в толпе начал медленно нарастать недоуменный гул, свободное пространство немедленно заполнилось вновь, – я располагаю неопровержимыми доказательствами того, что принцесса была отравлена!

Гул усилился, тан повысил голос.

– Около часа назад патруль обнаружил мертвого гвардейца из дворцовой охраны. Вслед за этим появились сведения о том, что люди, которых мы пригласили, дабы разделить с ними радость Sielfajmeen, в безумстве своем черном дошли до того, что вступили в сговор с наемными убийцами и замыслили нанести удар по самому святому, что хранит сердце каждого эльфа – по Традициям. И вот – все мы с вами явились свидетелями их низкого коварства и гремучей подлости. И вот теперь, свободные эльфы, я хочу спросить у вас какой должна быть расплата за поруганное гостеприимство и растоптанную честь?

– Смерть! – единодушно выдохнула толпа.

Обведя взглядом полным душевной боли лица, побледневшие и перекошенные от ярости, отмеченные жаждой убийства, тан сделал небольшую паузу, затем развел руки в стороны и повернул ладонями вверх.

– Не я, – пробормотал он, – не я потребовал справедливого возмездия, хоть я и потерял дочь.

– Так исполнится же твоя воля, свободный народ эльфов! – взвыл он, снова обращаясь к толпе, – кровь да изольется на лицо пролившего ее, и да отторгнется рука, поднявшая меч в доме гостя, – так говорят Традиции. И пусть никто из осквернителей не увидит захода солнца!

Но мало кто продолжал слушать слова тана. С диким ревом и воем эльфы бросились вниз по лестнице, перешагивая и топча тех, кому не посчастливилось споткнуться на лестнице и не удержаться на ногах. К арсеналу. Туда, где согласно древним традициям складывалось оружие на время празднования Sielfajmeen.

Громкий леденящий душу вой застал его, когда он быстрым шагом чрезвычайно занятой персоны двигался по дворцовым коридорам в непосредственной близости от галереи, которая вела к Башне Вопросов. Два небольших дела – и можно с чистой совестью покинуть замок. Лошади надежно укрыты от посторонних взглядов (в том числе магических), амулеты смогут ему избежать открытых столкновений с гвардейцами.

Через двое суток можно будет доложить Главе о выполненном заказе. Но перед этим, во-первых, нужно было выполнить последнее задание принца Генриха, по стечению обстоятельств ставшее его последней волей. А во-вторых… во-вторых, он, хоть и не признавался себе в этом, просто не мог покинуть дворец, не полюбовавшись в последний раз на Лайониэль.