Оставшиеся в море чуть более двадцати морских боевых триер Междуречья, подходившие к отгороженному поднятой цепью месту расправы, ничем не могли помочь своим товарищам. Тем более, им угрожала другая опасность: 10 дежуривших в море боевых морских триер Князя Сандро приближались к ним для атаки.

Существовала большая разница в качестве боевых кораблей и подготовке команд гребцов на триерах Междуречья и островных боевых морских кораблях. На боевой морской триере княжеского островного флота 170 профессиональных гребцов размещались в три ряда с каждого борта корабля: гребцы самого нижнего ряда находились дальше, а верхнего – ближе всего к борту. Уключины самых верхних весел вставлялись в выносные кронштейны. При близком расхождении с вражеским судном гребцы успевали втянуть весла вглубь корабля, а затем быстро вставить их в уключины, избегая тем самым их повреждения. Отдельно моряки княжеского флота отрабатывали умение сплетать весла в «подушку», амортизирующую удар вражеского тарана. Во время ближнего боя гребцы верхних ярусов убирали весла и выполняли функции морских пехотинцев. Кроме гребцов, капитана, штурмана и лоцмана, на установленной для защиты от стрел и дротиков легкой верхней палубе находилось около 10 лучников и 20 профессиональных воинов абордажной команды, которые перекидывали трап и первыми переходили на вражеский корабль при абордаже.

Гребцы островного флота имели те же привилегии и довольствие, что и воины княжеской дружины, и постоянно отрабатывали свои навыки в морских выходах и при обороне торговых судов от нападений пиратов.

Большинство же гребцов в командах триер Междуречья были вчерашними крестьянами и не имели боевого опыта; к тому же, изнуряющий ночной, продолжавшийся более 20 часов морской переход сильно их измотал. Да и их корабли, аврально построенные за последние месяцы, уступали островным триерам по своим мореходным качествам.

Поэтому, несмотря на более чем двухкратное численное превосходство оставшегося в свободном море флота Междуречья, исход этого морского сражения был предопределен.

За последующие три часа с боевым флотом Междуречья было практически покончено. Из попавших в ловушку в бухте Марикузы более сорока триер: 29 были потоплены, получив повреждения тяжелыми камнями катапульт; 10 кораблей после обстрела взято на абордаж основным флотом Островного Княжества, вышедшим в гавань из порта; экипажи ещё трех причаливших к скалистому островку триер, попытавшиеся отчаянным штурмом овладеть укрепленным Фортом, были уничтожены с вертикальных стен его защитниками. Два корабля, потерявшие управление после попаданий катапульт, были брошены своими командами, решившими спастись добравшись вплавь до оставшегося в море флота Междуречья, но эта попытка практически для всех них закончилась гибелью.

Тем временем оставшийся в свободном море флот Междуречья из 23 триер принял морской бой с 10 подошедшими с рейда морскими триерами Островного Княжества.

В результате превосходства в классе кораблей и боевом опыте команд 7 кораблей Междуречья были взяты на абордаж, и ещё 4 потоплены при таранных атаках. Потери островного флота составили всего один сильно поврежденный боевой корабль!

Это был разгром! Полная и безусловная морская победа!

Оставшиеся в живых члены команд 17 триер, взятых на абордаж, были пленены. Количество пленённых воинов достигло двух тысяч, более шести тысяч нападавших погибло.

Вышедшие из морского боя 12 триер Междуречья поспешно ушли обратно к материку, развернув с собой подошедшие к острову 50 транспортов с войсками.

Вопрос, было ли это правильным решением, или нужно было попытаться организовать вторую атаку и «задавить числом» оборонявшийся островной флот и Форт гавани Марикузы, долго не давал никому покоя в Междуречье, но однозначно это решение сохранило тысячи жизней нападавших от дальнейшего истребления в морском бою и под градом камней катапульт с укрепленного Форта в гавани.