– Но она ошибалась. Подозреваю, Джинни Тейлор много в чем оказалась неправа, – произнес он, доставая из пачки в кармане бумажный платок и протягивая мне.

– В чем? – всхлипнула я.

– А в том, что можно не закрывать окна и двери. Ведь дверь была не заперта, когда вы пришли, верно?

Я снова почувствовала, как меня загоняют в угол.

– Да. Бабушка Джинни никогда не использовала замки. Ей незачем было… – начала я и осеклась. Если я объясню, почему Джинни считала, что запросто сможет отбиться от незваных гостей, то Кук устроит мне настоящий допрос. К счастью, он улыбнулся, не настаивая, чтобы я завершила фразу. Конечно, он же не первый год знал нашу семью.

– Следовательно, члены вашей семьи были в курсе, что Джинни никогда не закрывает двери, – добавил он.

– Ага, – подтвердила я. – И не только родня… еще посыльные из химчистки, из бакалейной лавки.

– Ясно, – сказал Кук, на миг приоткрыв свой блокнот. – Тогда скажите, мисс Тейлор, почему вы позвонили тете Айрис, а не в полицию? Не пытались ли вы кого-то защитить? Такого человека, как, например, ваш дядя Коннор? Он мужчина вспыльчивый, не так ли?

– Дядя Коннор… – выдавила я, едва не поперхнувшись на слове «дядя», – …не имеет никакого отношения к смерти Джинни.

– Точно? Можете подтвердить его алиби?

– Я виделась с ним за завтраком. Он был с Айрис все утро. Можете ее спросить, если еще этого не сделали. Дядя Коннор на такое не способен.

– Даже ради наследства, которое он должен был получить от Джинни?

– Он не получил бы ни единого цента, – фыркнула я. – Джинни ни от кого не утаивала, что никого из нас, кроме Мэйзи, в грош не ставит. Каждый раз на День благодарения[8] говорила, что, когда умрет, то все ее деньги достанутся Мэйзи.

Вляпалась, вдруг ясно поняла я.

– Что ж, благодарю, что уделили мне время, мисс Тейлор, – произнес Кук, неуклюже вставая с пуфика. – Мне пора.

Улыбнувшись, он покинул библиотеку, оставив меня с четким ощущением того, что меня только что подловили.

– Мерси! Мерси!

Возбужденный тонкий голосок раздался позади меня. Я едва из джинсов не выпрыгнула, но, обернувшись, увидела Рена, который стоял на углу.

– Ты здесь все время был? – осведомилась я.

– Да, – ответил он, опуская голову. – Просто хотел тебе кое-что показать, Мерси.

Он протянул руку, в которой была новая игрушка – синий пикап.

– Ты не должен входить без спроса, – заявила я, пытаясь говорить строгим тоном.

Но как можно злиться на Рена, который был маленьким мальчиком еще до твоего рождения? На малыша, с которым ты когда-то сама играла? На ребенка, который, в принципе, и не ребенок вовсе? Общаясь с Реном, было легко забыть, что он ненастоящий, ведь появился он как воображаемый друг дяди Оливера. Но когда юный ведьмак такой силы, как Оливер, создает себе приятеля, тот со временем начинает жить собственной жизнью. Хотя Рен и выглядел мальчишкой, он являлся мыслеформой, проекцией столь мощного колдовского дара, что оказался способен отделиться от своего создателя.

Рен стал на колени и принялся катать машинку по полу, врезаясь в мои ноги, как в отбойник. Потом перестал играть и уставился на меня.

– Мне этот дядя не нравится, – пробурчал он, мгновенно переключаясь на другую тему.

Его непосредственность меня просто поразила.

– Да и мне тоже, – призналась я.

Я положила руку ему на голову: блестящие волосы Рена были шелковистыми и теплыми. Совсем как настоящие, подумала я. Но почему это только меня до сих пор удивляет? Странно, мы же с ним в детстве хороводы водили, и мне следовало привыкнуть к тому, что Рен – ненастоящий. Пусть он и выглядел как обычный малыш лет шести, какого можно увидеть на улице на трехколесном велосипеде или в магазине с родителями, на самом деле Рен был сверхъестественным магическим созданием. И Рен не должен был существовать в нашем мире. Ничего не поделаешь, но у меня от этого иногда голова шла кругом…