– «Небольшая проблема!» – повторила Мари и цинично расхохоталась. – Вероятно, те же слова произнес капитан «Титаника».

Затем молодая женщина открыла свою большую сумку, висевшую у нее на плече, и стала перебирать какие-то черно-белые фотографии.

«Очень хорошо, – подумал я. – Займи себя хоть чем-нибудь. Считай коров по обочинам. Высматривай машины с номерами из других штатов…»

Райан передал телефон жене. Та тоже описала приемной дочери события у них в доме как недоразумение, хотя ей было заметно труднее говорить бодрым тоном. Потом она выслушивала вопросы девочки и отвечала на них:

– Этого я не знаю, милая. Но мы все выясним. Мистер Корт… То есть агент Корт во всем разберется…

Она снова замолчала, слушая Аманду. Их разговор превратился в бессмысленную сейчас болтовню о школьных делах девочки, общих знакомых и катании на лыжах в горах, куда они собирались отправиться на Рождество.

Я опять резко и быстро свернул в сторону. Взгляд в зеркало заднего вида – за нами никто не последовал. Но от меня не укрылось и то, как поморщилась Мари, словно ее беспокоила рана, полученная при нашем бегстве. Затем я вспомнил о бинте у нее на руке. Она закатала рукав и осмотрела его.

– С вами все в порядке, Мари?

– Просто ушибла руку на прошлой неделе.

– Сильно? – поинтересовался я. В моем голосе прозвучало и сочувствие, но спросил я главным образом затем, чтобы знать, не повлияет ли повреждение на выполнение моего задания. «Дознаватели», как настоящие хищники, в первую очередь бросаются на раненую добычу. А перелом может срастаться несколько недель.

– Ерунда. Хирург сказал, что это просто большая гематома. Мне понравилось это слово. Звучит куда как сексуальнее, чем обычный синяк.

– Болит сильно?

– Побаливает, но не слишком. Я люблю все немного преувеличивать. – Мари рассмеялась, а потом рассказала, что произошло. – Я делала снимки в центре Вашингтона, и этот дебил с мобильником врезался в меня. Я соскользнула по нескольким ступенькам. А этот тип даже не извинился. Вел себя так, словно всем своим видом хотел показать: какого лешего ты здесь снимаешь, стоя на дороге у людей, которые спешат по действительно важным делам?

На самом деле меня не слишком интересовало происхождение ее повреждения. Меня волновало только ее самочувствие, но Мари продолжала громко и возмущенно:

– Я потом несколько дней не могла фотографировать, так голова кружилась. Мне нужно было записать имя этого дурня и подать на него в суд.

Потом она заговорила уже совсем другим тоном:

– Послушайте, мистер гид. Не позволите ли мне позвонить моему другу? Пожалуйста! Мне очень-очень нужно! – Она просто ворковала.

– Кому именно?

– Парню, у которого я хотела остановиться, пока не появился «терминатор» и не нарушил все мои планы. Я должна была встретиться с ним в шесть. И если не появлюсь, он начнет волноваться.

– Мари, – вмешалась Джоанн, – не лучше ли тебе повременить с этим звонком? Эндрю поймет, что ты не смогла приехать. Ты же помнишь, агент Корт запретил тебе пользоваться даже телефоном-автоматом?

– Тогда было другое дело, – возразил я. – В тот раз мы не могли там задерживаться. А сейчас звоните, если действительно необходимо. Звонок может быть даже полезен. Нам не нужно, чтобы ваш приятель отправился искать вас в дом, теперь известный Лавингу.

Я передал ей свой телефон.

– Только постарайтесь быть краткой. И никакой информации о нашем местонахождении и о том, что произошло. Понимаете?

– Разумеется.

Мари мгновенно отбросила все свое легкомыслие и даже не спешила сразу набирать номер. Ей было неприятно, догадался я, что ее разговор услышим мы все. Или Мари действительно так огорчило вынужденное изменение планов на вечер. Наконец она позвонила. Я бегло посмотрел в зеркало и заметил, как нервно напряглись ее плечи. Но мгновение спустя все изменилось – Мари успокоилась, услышав, как я понял, голос Эндрю в его автоответчике. Она снова защебетала голоском подростка: