– Здравствуйте, Антон Владимирович. Я не виновата, что не представилась раньше. Деды не велели. Сказали, так надо, поскольку могу помешать, – она протянула руку и доверчиво посмотрела мне в глаза, – отдыхаю на родине предков. Я будущий историк. В университете каникулы, и я решила отправиться сюда. Места здешние мне по душе, и я обычно у дедов отдыхаю от городского хаоса.

– Здравствуйте. Но для начала, просто, Антон. Владимирович отменяется. И обязательно, на «ты». Не такой уж я и старый. А мы здесь с дедами…

– Я в курсе, – сказала она с лёгкой улыбкой, – Всю неделю я потихоньку наблюдала за вами… за тобой. (Представляю, чего она насмотрелась). И поразилась вашей… твоей силе и воле. А сегодня, когда деды вас… тебя вытащили из подземелья, я страшно испугалась, увидев безжизненное тело. Но они всё объяснили. Вы… ты молодец. Поздравляю.

Я откровенно любовался красотой этой умной и стройной девушки, с мечтательным выражением лица и потихоньку глупел. Но, кажется, надо что-то ответить:

– Честно говоря, я не очень представляю, с чем меня все поздравляют. Я абсолютный профан в делах, которыми занимаются старики, и, скажу честно, до сих пор меня не покидает чувство, что всё происходящее со мной сон или бред. Будто какой-то фильм смотрю. Вот сейчас выключат проектор, и останется только пустой белый экран.

Елена улыбнулась, привычным движением руки поправила растрёпанные ветром волосы, вздохнула и просто сказала:

– Пойдёмте домой. Я вас покормлю. И потом надо обязательно отдохнуть, а то деды совсем… тебя замучили. – Она оглянулась на стоящих поодаль и о чём-то спорящих дедов и позвала: – Дедушка Семё-ён, дедушка Пахо-ом. Обедать. Другой раз звать не буду.

Она быстро пошла вперёд, а я, глядя ей вслед, дождался дедов и под их конвоем направился к дому. Возле колодца деды помогли мне смыть следы подземного приключения. Я переоделся в чистое и шагнул на крыльцо. Но, войдя в горницу, я опять попал впросак. Как обычно, я толкнул плечом дверь, и… она сорвалась с петель, с грохотом отлетев внутрь.

– Тихо, ты, бугай. Ну, прям, волот какой-то. Напрочь дом разнесёшь, – проворчал дед Пахом, протолкнул меня внутрь горницы, а сам вместе с дедом Семёном вернул дверь на место. Я замер посреди комнаты, боясь пошевелиться, как бы ещё чего не сломать. Дед Пахом продолжил возиться с дверью, а дед Семён подошёл ко мне и сказал.

– Антон, ты не смущайся, привыкнешь и научишься владеть собой. Давай прямо сейчас кое-что подправим. Слушай внимательно. Мысленно сосредоточься, огляди себя изнутри, найди изменения, соразмерь свои новые возможности и усилием воли сделай поправки. – Он поставил табурет посреди горницы и продолжил: – Присядь, закрой глаза, открой внутренний взор и действуй.

Я сосредоточился на внутреннем пространстве и сразу «увидел», что три нижних энергетических центра увеличились стократно. Между ними пульсировали мощные потоки энергии, а вверх и на периферию веером уходили лишь тоненькие коллатерали. Вот оно что! Ага, понятно. Так, распределим нагрузку по вертикали, сбалансируем центральный контур и перенаправим энергию к органам. Теперь хорошо. Я открыл глаза и увидел довольную физиономию деда Семёна.

– Молодец. Сразу сообразил. Только учти, если обернуть процесс, можно вызвать значительное увеличение мышечной мощности. Но это пока опасно, поскольку кости и связки ещё не приспособились к новому состоянию. Перестроятся через сутки. А если сейчас их сильно нагрузить, то мышцы их попросту разорвут и порвутся сами.

Пока дед Семён занимался со мной, а дед Пахом приколачивал дверь, Елена, что-то тихонько напевая, споро накрывала стол. Глядя на них, я разомлел до невозможности от приятного ощущения покоя. На подоконнике в большом глиняном кувшине стояла охапка свежих полевых цветов и лукошко ягод, а в доме витал какой-то новый приятный запах. Я жмурился и взволнованно крутил головой. Но моё благодушное настроение, как всегда невпопад, нарушил дед Пахом, закончивший ремонт двери, подсевший рядом и зашептавший мне на ухо: