Ченезар тем временем полностью опустился под землю. Там, где совсем недавно сверкал его огненно-красный диск, сейчас поднимался столб багряного зарева.

– Скаргарты ушли обратно в пустыню, но они не погибли. Ночью их черные глаза смотрят на людей, стоящих на стенах, освещенных светом факелов. Эта нежить ждет своего часа. Скаргарты все еще совершают атаки на заставы, в ответ на них Гралия высылает карательные отряды, чтобы атаковывать ульи, сжигать тварей в их норах.

Вот, что ждало Теберона. Все, что было рассказано дядей, Теб знал почти наизусть, но все равно от услышанного по спине пробегала волна мурашек. Хотя он и убеждал себя, что тому виной была прохлада предгорья и только, но это было неправдой.

– Но скаргартов не видели у стен застав уже много лет!

– Так и есть.

– Может, они вовсе вымерли от голода.

– Вот мы это и проверим.

Из-за спин говорящих подал голос один из «золотых псов».

– Зерт, мы удалились от лагеря, а уже темнеет. Может быть, стоит вернуться?

Дядя стукнул себя по бедру, выказывая наигранное недовольство.

– Ну ничего нельзя делать, не посоветовавшись с вами.

Теберон улыбнулся. Но разумно решил присоединиться к предложению стража.

– Мой зерт, – достаточно громко, чтобы его слышали «псы», обратился он к Вилару, – это хорошая мысль. Да и холодает уже.

Дядя и племянник развернули своих лошадей и направились обратно к лагерю. На небе с каждым мгновением становилось все больше и больше звезд. Они мерцали, как бриллианты в короне великого гарла Гралии.

– Ты знаешь, – с какой-то грустью в голосе произнес Вилар, – пустыня сильно меняет людей. Над воротами «Плача», что располагаются в башне «Последняя надежда» заставы Кембри, ведущими в пустыню, выбита на камне надпись «Вернувшиеся станут чужими». Это грустно, но это правда.

Вновь поднялся ветер. Он дул с запада, сгоняя с вершин Твалирона прохладу. На небе появились редкие облака, скрывающие красоту небесных бриллиантов.

Весь дальнейший путь до лагеря всадники вели молчаливый разговор. Извилистая горная дорога, обогнув очередной огромный каменистый холм, вышла на открытую площадку, с нее хорошо был виден весь лагерь гральцев, где полыхали факелы и горели костры, на которых готовилась походная еда. Изредка виднелись масляные лампы, накрытые стеклянными колпаками. От них свет шел ярче.

К лагерю продолжали подъезжать вереницы подвод, редкие раторки, везущие оружие и провизию, конные отряды, подходили и стройные ряды пехотинцев.

Вилар остановил своего коня. Теберон последовал его примеру. Стража благоразумно не стала приближаться, оставшись за спинами зерта и его племянника.

– Кого ты видишь там, в лагере?

Теберон на секунду задумался. Ему показалось, что в вопросе скрыт какой-то подвох, но обнаружить его сразу не удалось.

– Воины Гралии, – предположил Керий.

Дядя не успокаивался:

– Но кто они?

– Люди, – уже не зная, что и сказать, ответил Теб.

Ответ неожиданно удовлетворил Вилара.

– Вот именно, – сказал он, – тут люди. Только у многих из них есть проблема, которая не позволяет им быть самими собой.

Теберон непонимающе посмотрел на дядю.

– О чем это ты?

– Тут слишком много рабов. Раб силен, пока жив его господин. Убей владыку – и повергнешь всю его армию.

– Зачем ты мне это говоришь?

Вилар положил свою руку на плечо Теберона и ответил:

– Чтобы уберечь тебя. Однажды у тебя в подчинении будет целая армия рабов, а нужны будут свободные люди.

Теберон с подозрением посмотрел на дядю. Керий не совсем понимал, к чему клонит Вилар, в его душе слова дяди порождали тревогу.

– Я еще не скоро стану во главе армии.

Леосс усмехнулся.