Игра в бисер, Игорь Волгин

Написано по замечаниям литературного критика Владимира Новикова о Венедикте Ерофееве и его книге Москва – Петушки. А также по утверждениям режиссера Владимира Бортко по поводу Одного Единственного.

Наверное, преподаватель литературы и режиссер думают, что атеизм это синоним слов:

– Правда, истина, научность. Да, и просто: здравый смысл. – Иначе, как объяснить их горячую заинтересованность в отстаивании этой идеологии.

Приведу несколько великолепных высказываний Новикова.

– В книге Венедикта Ерофеева Москва – Петушки 75% аллюзий и заимствований.

– Я устал от цитат, устал от пародийности, – говорит критик. Можно бы сразу спросить:

– А где он ее видел? В каких современных романах? Или имеются в виду какие-то запрещенные списки?

Далее:

– Поэт это тот, кто понял самого себя. Прозаик – это тот, кто понял другого. – Фантастика! Откуда, что берется?

Еще преподаватель университета о произведении Москва – Петушки и о Венедикте Ерофееве:

– Нигде нет намека на понимание другого человека. Человек видит только самого себя.

Еще:

– Русский постмодернизм все время отсылает к чему-то. Западный постмодернизм сюжетен.

Пожалуй, здесь уже можно ответить. В принципе, всё это очень хорошие вопросы. Почему здесь, действительно, роман не сюжетен? А всё очень просто. Сколько ни долбили нам Бальзак, Дюма, Вальтер Скотт, Даниэль Дефо, как устроен мир – по барабану! Мы на это даже не смотрим. Мы ищем у них ошибки! Как могли заниматься мушкетеры любовными интригами и дуэлями, когда они:

– Мушкетеры! – А ведь мушкетеры это солдаты, которые таскают на себе пушки. Пусть не очень большие, но мушкеты это же пушки.

Или:

– Как мог Робинзон Крузо отрезать ножом веревку на дне? Ведь перед тем, как нырнуть в воду, этот парень разделся до гола!

– Или, как могли часы семнадцатого века бить и показывать время в пятнадцатом? – У Шекспира.

И выходит, что эти ребята нам:

– Врали, врали и врали.

На Западе читатели так не делали. Они воспринимали мир классической литературы, как Веру. Поэтому они и сейчас рассказывают интересные сюжетные истории. Которые, между прочим, здесь не приветствуются! И первый удар цензуры, как всегда наносится:

– Это не очень-то художественно. Это не совсем интересно. Запрет начинается с удара по качеству западной литературы. Самый известный пример: Приключения Гарри Поттера. Спрашивают – некоторые дамы и представители культа – где здесь искрометный юмор? Где развивающийся сюжет? Что еще там они говорили?.. Да, не важно. Но ведь сравниваются несравнимые вещи. Гарри Поттера можно сравнить с едой, которую ел Хемингуэй в своих кафе. Она была настолько вкусной, что остатки соуса он собирал хлебом. А противопоставляемые Гарри Поттеру русские детективы – это опилки. Больше в них нет ничего. Это деревяшки, их есть нельзя. Вы хоть лобзиком выпиливайте из них узоры – никакого юмора там не появится. Не неразвивающегося, ни просто так, стоящего или сидящего. Но наши литературные критики так не считают. Они думают, чти кроме опилок ничего и не существует. Поэтому переводят Гарри Поттера так же, как пишут русские опилки. И чтение перевода в фильмах о Гарри Поттере такое же: совершенно не понятно, что происходит на сцене.

И дело не в том, что для превращения обедов Хемингуэя в… знает что, надо обладать каким-то специальным умением, пройти специальное обучение, нет. Достаточно просто не верить в Бога. Заниматься, так сказать, атеизмом. А конкретно, совершается всегда одна и та же ошибка при чтении перевода. Ошибка настолько серьезная, что она описана в Библии. А именно: