Хотя:

– Как знать.

Люди исчезнут, жаль, что исчезнет и что-то еще, что является следствием их здесь, на Земле, жизни. Что-то такое, как иголка в яйце Кощея Бессмертного. Но такая маленькая-маленькая, что и видимая – как показал Иисус Христос в примере с праведниками, убитыми между храмом и жертвенником.

Что эту Разницу не видели те, кто хотел ей оправдаться.

Сейчас Понаровская в 1997 году говорит:

– Звание – Заслуженного Артиста – дается, как подарок с утра пораньше:

– Глаза протерла – он тута, – своею собственной рукой добиваться не буду!

Да, так пели в 17-м году, что именно выступим против:

– Бога, – без бога. – Но!

Вот, как Понаровская, имели в виду, что самой всё равно ничего не дадут, – так как:

– И была построена вместо Нового Завета:

– Иерархия Пирамиды, – чтобы не повторяться, щас, – нет, не жертвоприношения для этого случая, именно, – а:

– Лицемерия, как фундаментальной лжи, – но и это неточно.

Главное, что человек лично, каким был Дубровский у А. С. Пушкина – здесь сделать уже ничего не может.

Далее, по звучащему тексту передачи – до буквенного – не добраться, как легко это было раньше.

– Я достаточно говорил в Советском Союзе – теперь помолчу, – говорит Сол-н 100-не западных корреспондентов – в России говорил много, – что и значит:

– Нести ахинею, – надо морально подготовиться.

Хотя, конечно, это не ахинея, а сознательное противостояние, но в форме именно:

– Ахинеи. – Что значит, говорятся очевидные противоречия, но есть что-то, во что они упираются лапами.

Идет опять с речи Ленина-Солженицына, что:

– Когда нам будет совсем плохо, мы дадим буржуазии веревку, на которой она сама и повесится.

Фраза интересна тем, что не совсем понятна ее логика:

– Идеологии противостояния разуму будет плохо и, именно в это время:

– Дадим им веревку, – но:

– Могут и не взять, – почему такая уверенность, что именно Дадим, – а не просто-напросто, повесим их сначала?

Предполагается, значит, что вся мировая буржуазия будет жить, да, но только в концлагере, где от добровольных пожертвований не отказываются.

Страшной логикой, идущей – что можно и так думать – не от него лично:

– Начинает Сол-н свою западную карьеру.

Что и делалось в некотором масштабе: при начале войны по некоторым тюрьмам начались расстрелы.

Даже неважно в какую сторону, приводятся страшные примеры, страшные именно для мирного процветающего Запада.

Многие говорят о разочарованиях в Солженицыне после его возвращения в Москву. Что слишком разговорился с П.

Разочарование было не только потому, к какой стороне – антидемократической – которая его, само собой, и послала лечиться за границу – он присоединился, но ужас перед его еще:

– Дошкольной логикой, – вышедший только намедни из леса бабушки, которая и не жалела, что так и жила:

– Все сорок лет только с сороками на посылках.

Что-то такое говорится о поддержке Сол-м политики Столыпина, – но:

– Если и было, то только для липы красного словца, а так-то – не может быть.

Просто используют имя Столыпина, как звук еще не пустой, но точно, что в лесу глухом.

Говорил о какой-то логической связи Солженицына и Столыпина его специально и нанятый биограф-идеолог Ричард Темпест, – оказывается. Ничего интересного за все время он так и не сказал.

Темпест говорит, что Сол-н пересмотрел некоторые свои взгляды, что нет большой разницы между Россией и Западом, что их многое объединяет.

Но! Это и есть всё та же самая идея, что мы – и знаете ли:

– Тоже хорошие. – Сначала – была приведена речь Сол-на – запад проклинался, как реципиент, который может сбросить атомную бомбу на кого хошь.

Поэтому:

– Солженицын, как и Темпест – измениться не могут априори, так как они и начали: