Эжения сочувственно смотрела на Лизу, натянув на лицо извиняющуюся улыбку. 

- Так, Лизка! - Взяла ситуацию в свои руки Тамара. - Хватит сопли распускать, беги скажи Степаниде, что мы пришли. Через салон не пойдём, а то работа встанет, да и Зинке неловко: для неё ведь вы все сейчас - незнакомки. 
- Да... Да, конечно! - отозвалась Лиза, и метнулась куда-то вглубь зала. А Тамара и Эжения устроились на диванах для посетителей. Эжения заметила, что  некоторые работницы всё же заметили их появление и теперь с любопытством поглядывают в её сторону - впрочем, не бросая работы. 

Степанидой оказалась довольно высокая, дородная женщина лет сорока пяти на вид, весьма ухоженная, но с сурово поджатыми губами и с зачесанными в строгий пучок песочного цвета волосами. Это делало её похожей на строгую воспитательницу и существенно уменьшало её женственность. 
Цепкий взгляд прошёлся по Эжении, начальница сдержанно кивнула ей и Тамаре, а затем пригласила их пройти в кабинет. 

- Итак, - начала Степанида Алексеевна, едва дверь за ними закрылась, - я слушаю. 

Тамара вкратце рассказала свою версию событий, Эжения только кивала в ответ на вопросительный взгляд Степаниды, подтверждая, что всё сказанное - правда. 

- Что ж, - веско начала Степанида, подумав пару минут, - у меня тут частное предприятие. Долго держать сотрудницу, которая не в состоянии работать, я не могу. 
- Я понимаю, - спокойно ответила Эжения. Она и в самом деле понимала: никто бы в её мире не стал держать таких работников, разве что те проработали бы в семье много лет - и хозяева назначили бы им содержание при утрате работоспособности. Но это явно не её случай. 
- Однако я войду в твоё положение, - продолжила Степанида, не обращая внимания на реплику Эжении. - Ты неплохо себя зарекомендовала, коллектив тебя принял, клиентская база у тебя своя сформировалась... Поэтому... Предлагаю тебе в ускоренном режиме пройти парикмахерские курсы, чтобы освежить память - и возвращаться к работе. Первое время будем подсказывать, если что неясно. 

Эжения бросила взгляд на Тамару, словно спрашивая, соглашаться ли ей - ведь самой бывшей графине были незнакомы реалии этого мира. Тем временем, Степанида продолжала:

- Мы с девочками, узнав о твоём недуге, скинулись, - с этими словами начальница открыла ящик своего стола и вынула пухлый конверт, который и протянула Эжении, - этого тебе должно хватить на первое время. В том числе и на оплату курсов. Но если не хватит, я лично смогу ссудить тебя нужной суммой - под расписку. Потом отработаешь. Что скажешь?

Тамара в ответ на вопросительный взгляд ободряюще кивнула, и Эжения поспешила поблагодарить начальницу:
- Спасибо вам, Степанида Алексеевна. Я постараюсь оправдать ваше доверие. 

- Уж постарайся! - Хмыкнула та, а после, посерьёзнев, сказала:
- И не вздумай начинать страдать! Начнёшь жалеть себя - и не вылезешь из этого болота уже никогда. Тебе, девочка, выпал шанс начать жизнь с чистого листа - вот и используй его! Пусть тебе недоступно прошлое, но будущее твоё зависит целиком и полностью от тебя. Не проср... гм, не упусти этот шанс. 

Слова Степаниды Алексеевны что-то затронули в девушке - не в ней-Зине, а именно в ней-Эжении. Хоть сказанное и относилось к вымышленной ситуации с потерей памяти, но, странным образом оно подходило и к реальному положению дел. Действительно, Эжения многого лишилась, переместившись сюда - она потеряла титул, оставила где-то мать, которую теперь не сможет защитить, лишилась своего, годами заработанного, положения в обществе, но, возможно, приобрела что-то взамен? В любом случае, страдать и жалеть себя Эжения не собиралась. Как и упускать выпавший ей шанс на новую жизнь.