– Было бы неплохо. Только я сомневаюсь, что кто-то так быстро согласится на договорной брак с пустышкой. Семьи могут не одобрить, даже несмотря на моё завидное приданое.

– Почему ты не допускаешь, что, увидев твой портрет, потенциальный жених плюнет на магию и мнение семьи и унесёт тебя в храм, перекинув через плечо? Ты же красотка, Ви! Не будь я твоим кузеном, сам бы так и сделал! – горячо заверил кузен.

Я рассмеялась.

– Спасибо, Альберто! Твои слова много значат для меня!

– Так, вариант с женихом рассмотрели. Ты говорила, у тебя были ещё какие-то.

– Да. Ещё один, но он кажется мне почти фантастическим.

– Рассказывай! Я весь во внимании!

– Помнишь, когда я была маленькой, у меня дар так и не проявился? Отец тогда занимался изучением моей проблемы и добился некоторых результатов. У него была теория, как можно разбудить спящий дар даже у пустышки. Всё это он описывал в своих работах.

– Погоди! Ты хочешь попробовать разбудить свой дар? Чтобы что?

– Чтобы, даже если Совет примет дурацкий закон, а я не выйду замуж, они не смогли отнять у меня графство.

– Ви, тебе почти двадцать один год! В таком возрасте уже имеющийся дар развить тяжело. Я уж молчу о том, что в принципе не было случаев, когда бы он пробудился в столь позднем возрасте.

– До моего дня рождения ещё больше недели, – возразила я скорее из упрямства.

– Да ты оптимистка! – усмехнулся Альберто. – Твой отец бился над своими исследованиями много лет, а ты хочешь пробудить дар за несколько дней?

– Я же не говорю, что получится. Но попробовать стоит. Я не смогу просто сидеть сложа руки, зная, что не сделала всё что было в моих силах.

– Ты и в этом очень похожа на дядю.

Альберто отправился за тем самым списком лучших выпускников своей Академии, заверив, что позвонит, когда выберет подходящего кандидата. Я же поспешила в местную книжную лавку.

Мне неслыханно повезло: монография у них оказалась, пусть и стоила неприлично дорого даже для редкой книги.

Каково же было моё удивление, когда выяснилось, что молодой человек, стоявший за мной в очереди, тоже собирался её купить и даже просил попридержать книгу, вот только другой продавец не предупредил юношу за прилавком, для кого она отложена.

Я чувствовала, что парень не врёт, и попыталась найти выход из положения, но второго экземпляра не оказалось даже в издательстве.

Потом произошло совсем уж немыслимое – он начал перебивать цену. Оценив внешний вид, а следовательно, и платёжеспособность упорного незнакомца, я заранее знала, кто победит.

Когда наши взгляды пересеклись, на какой-то миг его лицо показалось мне знакомым. Такие же глаза цвета тёмного шоколада я видела пятнадцать лет назад. Я была уверена, что будь это тот самый мальчик, с которым мы ели эклеры, он обязательно бы узнал меня. И тролль с ней, с книгой, в какой-то миг я подумала, что даже уступила бы. Но на лице незнакомца не отразилось ни тени узнавания.

«Не он!» – с сожалением подумала, накрывая его ладонь своей, и тут меня словно ужалило магическим разрядом.

Подумала, что можно заказать магическую копию, и готова была предложить такой вариант, но тут этот тип ткнул меня носом в отсутствие дара. И я ответила грубостью на грубость.

Зачем, уходя, унизила парня ещё больше, ляпнув про свои деньги, да ещё и так глупо кошельком похвасталась?

От обиды? Из-за того, что меня в очередной раз ткнули носом в то, что я пустышка? Или потому, что он оказался не тем самым мальчиком, а просто был на него похож?

Впрочем, не важно. У меня сейчас и без того забот хватает.

Из лавки я выходила, крепко прижимая к себе книгу, написанную отцом, как самое большое сокровище. Так, словно могла бы сейчас обнять его самого. Пока шла по улице, казалось, что спину жгло от чьего-то пристального взгляда. Оборачиваться не стала, мало ли что могло показаться.