– Что? – пристегнувшийся уже Меньшиков рванул ремни, но я не собирался проявлять милосердие к детоубийцам. Ядро пробило многослойный щит князя и вошло в его грудь, кроша камень резонанса. Державшая на руках младенца женщина вскрикнула, выхватив нож, и это решило её судьбу. Кисть с оружием отлетела в сторону, а я выхватил ребёнка у орущей и хватающейся за окровавленную культю сестры милосердия.

– Извини, но убивать детей я не позволю, – сказал я, двумя нажатиями перекрывая ей кровоток к руке, а затем отправляя женщину в глубокий сон. Свидетели мне ещё пригодятся. Как и подсудимые.

Дальше было дело техники. Снаружи стучали, даже пытались стрелять в двигатели, но я уселся в освобождённое кресло пилота и привычным движением потянул штурвал на себя, заставляя шлюп сорваться с места и одновременно прижимая всех нападающих к земле потоками воздуха.

Батареи на крыше пришлось заткнуть прессом, благо проводящий реактор многократно усиливал площадь конструктов. И в следующую минуту я сел между охраной клиники-крепости и Ингой, засевшей за забором и повалившей несколько елей, преграждая путь. Делать всё это с ребёнком на руках было не слишком удобно, а потому я с облегчением сунул дитя Инге, которая всё поняла без слов.

– Возвращаемся к резиденции губернатора, – сказал я, когда девушка разместилась в пассажирском кресле. – Будем надеяться, что герб Демидовых на борту этого корыта в городе все знают.

Принять решение, сдать ребёнка императору или вернуть матери, оказалось не самым лёгким делом. Но чем больше я думал об этом, тем меньше мне нравились оба варианта. Казалось даже, что иного выхода нет, чтобы уладить нарастающий конфликт, было необходимо найти компромисс. Но правда заключалась в том, что между двумя плохими вариантами можно было выбрать третий.

Если отдам ребёнка Петру и сам явлюсь к нему с поклоном, я признаю его власть над собой и империей. Даже если позже разойдусь с ним во взглядах – сделать больше ничего не смогу. Меня просто задавят силой и авторитетом. А учитывая, во что превратилась страна за его мимолётное правление…

Принести ребёнка Екатерине и самому остаться с биологической матерью – значит, полностью поддержать её и усилить на будущих переговорах. А ведь на стороне бывшей императрицы до сих пор огромная и могучая армия, десятки высших аристократов, включая бояр и дворян. Народ, в конце концов. Да только, если она получит силу или хоть толику власти, кто гарантирует, что она не развалит империю окончательно?

– Инга, предлагаю тебе и твоему роду союз, – сказал я, сев напротив Инги. Бот успешно добрался до резиденции губернатора, и сейчас от решения девушки зависели все мои последующие шаги.

– От какого рода? Романовых или Суворовых? – нахмурившись, спросила княжна.

– От себя лично. Ни за тот, ни за другой род я говорить не могу, так как не являюсь их главой, – ответил я, чуть подумав. – По крайней мере, пока.

– Ты… – щёки Инги покрылись лёгким румянцем, и я понял, что формулировать предложение надо чётче. – Ох, Александр. Вам ещё учиться и учиться. Но я поняла, что вы не имеете в виду брачный… союз…

– Боюсь, сейчас не то время и не то место, чтобы обсуждать столь важные и интимные вещи, – я слегка растерялся, осознав, как простая фраза может быть истолкована при нужной подаче. – Сейчас я говорю лишь о временном военном и политическом союзе.

– Политическом? – Инга нахмурилась. – Хочешь шантажировать императрицу, собственную мать, её ребёнком и потребовать передать власть?

– Нет, в этом нет особого смысла, учитывая, что император готов отобрать эту власть силой. А сопротивляться ему я пока не могу.