– Неприемлемо. По такой логике мы должны отказать большей части моих сторонников, – ответила Мария, чья улыбка больше напоминала оскал. – Если уж обсуждать исключения из общих списков, то почему бы не посмотреть на князей Верхотурских? Во время восстания они использовали тяжёлое вооружение при подавлении бунта заводчан, требовавших повышения окладов за внеурочную работу.

– Будто таких случаев среди ваших сторонников было мало! – не выдержав, ответила Инга. – Чего стоит только уничтожение гидроэлектростанции зимой! Из-за этого без тепла осталось больше трёх тысяч человек, и многие из них погибли!

– Довольно, – устало проговорил я, прекрасно понимая, что этот спор может длиться бесконечно. – Сделаем иначе: каждая из вас сможет включить в делегацию двух сторонников и будет выступать спикером от своей стороны. Остальные желающие смогут сформировать совет, который не будет присутствовать на переговорах, но при этом может выносить свои запросы для обсуждения верховной комиссией.

– Очень разумная мысль. А самых активных можно занять на их профессиональном поприще, – усмехнувшись, сказал Константин, протягивая мне планшет. – Прикоснись камнем, для синхронизации.

– Что это? – озадаченно спросил я, активируя резонанс. На экране отобразилось множество папок с именами и фамилиями. Несколько находящихся в самом верху, наоборот, имели только условный порядковый номер.

– Подарок от меня и моего рода, – с лёгкой улыбкой ответил Багратион. – Досье на всех дарников, имеющих достаточно силы, чтобы быть заметными, всех государственных деятелей и промышленников. Естественно, это государственная тайна, но, учитывая обстоятельства, мы полагаем, что ты должен понимать, с кем имеешь дело, какие у людей грехи за душой и какие мелкие удовольствия.

– Вот как, – я задумался ещё больше. Работа тайной канцелярии – вещь в себе. Люди, которые всю сознательную жизнь видят не хорошее, а плохое, выискивая даже в самых светлых и добрых людях отвратительные черты. С другой стороны, без них невозможно существование государства. Ведь если ты сам не действуешь на этом фронте, действовать начинают за тебя.

– А папки без имён и фамилий? – на всякий случай уточнил я.

– Боюсь, это я в открытую даже произносить не могу, просто прочти, – ответил Константин, и я без промедления тыкнул на первую папку. Удивительно, но структурно всё было понятно с первого взгляда. Наверное, кто-то очень постарался, формируя отчёты в таком виде, чтобы их понял даже дилетант вроде меня. Но это же означало, что досье могут быть изменены, дабы произвести на меня верное впечатление.

– Убийство, покушение на убийство, кража в особо крупном размере, присвоение государственной собственности, коррупция, государственная измена… – зачитал я список преступлений, в которых обвиняли первого кандидата. – Склонен к агрессии, силовому решению конфликтов, не образован, имеет слабость к женщинам, замечен в сексуальных отношениях с подчинённой… так. Я же верно понимаю?..

– Можешь на меня даже не смотреть, – поднял руки Константин. – Эти документы составлял не я, так что если тебе не нравится собственная характеристика, то поделать ничего не могу. И сотрудника не сдам, прости уж, они каждый на вес золота. Особенно те, кто не боится писать характеристику на будущего императора. И, к слову, можешь не рассчитывать на трон в ближайшие несколько лет. Скорее даже десятка.

– Это ещё почему? – нахмурилась Мария, повернувшись к Косте. – Императрица уже признала его сыном, вопрос решённый!

– Даже с вашим браком вопрос более определённый, чем с воцарением, – подарив милую улыбку, произнёс Багратион. – Думаю, время станет главным предметом торга. В нашем союзе недостаточно крепки внутренние связи, чтобы чего-то требовать от старых партий, к тому же большая часть – наследники, а не главы родов. Даже те, кто поддержал остановку войны, будут против воцарения Александра.