– Внучка моя, Инга, согласилась с ним брак заключить. Была такая идея, династический союз, – ответил адмирал. – Но вытащить её из Петрограда будет непросто. Хотя там сейчас, говорят, такой бардак творится, что на нас и сил не тратят. Можно рискнуть, если мальчик долетит – пусть так и будет. А нет, ну что поделать, даже это может сыграть нам на руку. Понизит их боевой дух.

– А если нет? Если цепные псы империи, наоборот, с этой самой цепи сорвутся? – спросил, нахмурившись, князь Кулев. – Ты прекрасно представляешь, что может сделать даже одна тяжёлая эскадра, прорвавшаяся нам в тылы. Сейчас они соблюдают все правила войны, города не бомбят, корабли не добивают, а если им крышу снесёт?

– Тогда их же товарищи их пристрелят, – не слишком уверенно ответил князь Лугуй. – Честь офицера для них не пустой звук.

– Может, и так, да только от Петрушки они совсем другие приказы получают, – покачал головой Ефим, снова уходя в глубокую задумчивость. – Опасно всё это. Надо с государем связываться. А то может выйти, что мы сами республику на колени поставим.

– Да какая уж у нас республика с царём-президентом, регентом-консортом при живой императрице. Название одно, – с усмешкой отмахнулся адмирал. – Но ты прав, решение надо принимать сообща. Передай сообщение через аппарат президента, по цепочке, как положено. Так все заинтересованные лица в курсе будут.

– Ты прав. Не для того мы за старую власть встали, чтобы нового тирана себе на шею вешать, – кивнул князь Кулев, окончательно решившись. – До связи, старый друг. Оператор! Соедини меня с первым секретарём.

– Государь, разрешите? – спросил Евгений Ульянов, замерев на пороге императорского кабинета.

– Заходи, раз пришёл, – кивнул Пётр, не отвлекаясь от бумаг. – Рассказывай.

– Два дня назад в результате боестолкновения на грузинской границе княжичем Багратионом был захвачен принц Атамаль Вахемеди, – довольно, словно он сам поймал принца, доложил Евгений. – Благодаря его действиям, а также самопожертвованию экипажей двух княжеских корветов, удалось временно исключить персидские войска их противостояния на южном фронте.

– А вот это и в самом деле хорошие новости, – лицо императора просияло и даже лоб, на котором последнее время появились глубокие морщины, разгладился. – Что османы? Отступили?

– Частично. Большая часть их войск отошла к Константинополю, но несколько эскадр всё ещё сражаются, – ответил Евгений. – В этих подразделениях выявлено наибольшее количество английских кораблей, более того, переговоры так же идут только на их языке. Есть ненулевая вероятность, что крейсерами управляют наёмники или даже кадровые английский офицеры.

– Значит, не удержались, овсянники решили нам в чай плюнуть, – покачал головой Пёрт. – Есть что доложить ещё?

– Так точно, группа, создавшая видео про пленных, также выложила на несколько новостных сайтов, как некая террористическая группа, захватившая больницу в Тифлисе, пытается прорваться в город и нанести удар по инфраструктуре, – ответил Ульянов, положив перед императором планшет с включённым видео.

– Красивая девка, ничего не скажешь, – хмыкнул Пётр, но затем ведущая словно походя смела конструктами штурмовой отряд и, поправив причёску, продолжила репортаж. – Так… это кто такая? Какая-то из залётных княжон?

– Никак нет, ваше величество, бывшая детдомовская, выпускница Суворовского училища этого года, – быстро ответил Евгений и вздрогнул, когда государь занёс сжатый кулак над столом. Однако Пётр справился с мгновением гнева.

– Идиоты… – выдохнул император. – Говоришь, корабль Александра упал и разбился во время столкновения с вражеской эскадрой? Дуй обратно! Все корабли проверить. Кто в порт входил, кто выходил, куда летал! И чтобы с видео! Если надо со всех банкоматов, домовых камер, со всего собрать!